Я сдал свою дачу аспирантке, потому что не знал, чем это может обернуться

С Варей мы поженились, когда нам обоим было уже за сорок. Не юнцы, а взрослые, состоявшиеся люди. Я к тому времени был не то чтобы звездой науки, но и не последним человеком в академической среде. Доцент, статьи, конференции — всё как положено. Денег хватало, была машина, дача, даже отпуск в Сочи раз в пару лет. Такая себе устоявшаяся жизнь, спокойная и предсказуемая.

— Может, дачу продадим? — предложила как-то Варя, помешивая кофе на кухне. — Мы туда почти не ездим.

— Подожди, не горячись. Может, сдадим? Хоть какие-то деньги капать будут, — ответил я, лениво потягиваясь. — Да и народ, вроде, интересуется.

Так и вышло. Буквально на следующий день мне позвонила Алёна — моя аспирантка, толковая девчонка, видно было, что старается. Не красавица, не модница, но с таким упорством, что, кажется, бетон могла бы грызть ради цели.

— Сергей Александрович, я бы очень хотела пожить на даче, — говорила она с энтузиазмом. — Буду следить за порядком, обещаю. И огород в порядок приведу, и дом уберу — всё будет по высшему разряду.

Я посмеялся:

— Ну смотри, если мыши съедят мой телевизор — ты виновата!

— Не съедят! — рассмеялась она. — Я их сама съем раньше!

Отдал ей ключи, даже немного растрогался. Мол, молодёжь такая целеустремлённая, глядишь — вырастет ещё один доктор наук.

Но радость длилась недолго. Через неделю — звонок. Голос Алёны дрожал:

— Там… что-то трещит. Прямо в стене. Я боюсь!

Я сразу вспомнил про старую проводку. Каждый год собирались заменить, но руки так и не дошли. Ну, думаю, пора. Взял инструмент, прыгнул в машину и поехал. А там — действительно, чуть не пожар. Один кабель почти оплавился.

Позвонил Варьке:

— Варя, я на даче задержусь. Проводка барахлит. Без меня никак.

— Главное — будь осторожен, — вздохнула она. — Ты знаешь, как я за тебя переживаю.

— Конечно, родная.

Наивный был, думал, управлюсь за пару часов. А в итоге провозился до ночи. Спина ломила, руки дрожали — не молод уже. Когда всё закончил, попытался выпрямиться… и застонал.

— Сергей Александрович! — Алёна, стоявшая рядом, кинулась ко мне. — С вами всё в порядке?

— Старость — не радость, — кряхтел я, держась за поясницу. — Развалился, как старая печка.

— А моя бабушка всегда говорила: поясницу надо в тепле держать. А если сильно болит — массаж делать. Вам Варвара Николаевна делает массаж?

Я смутился. Как сказать… Нет. Мы с Варей к телесным ласкам давно остыли. Всё больше — разговоры, уют, чай с лимоном.

— Нет, не делает, — честно признался я.

— Хм… А меня бабуля учила. Хотите, сделаю? — она смотрела внимательно, без тени кокетства.

Я пожал плечами, мол, что тут такого. И… сдался. Наверное, в этот момент во мне и включился тот самый «седина в бороду — бес в ребро». Её руки были тёплые, уверенные. Я и сам не понял, как позволил всему этому случиться.

А потом — как в кино. Телефон отключил, чтоб никто не мешал. Варька, бедная, всю ночь обзванивала больницы и морги. А я… Ну, вы поняли.

Вернулся я домой под утро, с видом уставшего героя.

— Серёжа! Где ты был?! Я с ума сошла! — Варя обняла меня так, будто я вернулся с войны.

— Да… Я просто вымотался. Уснул там, на диване. Алёна, испугавшись треска, сразу уехала. Я один остался.

Она поверила. Варя вообще всегда верила людям. Особенно — мне. Видимо, не могла и представить, что я способен на предательство.

А вот с Алёной — началось. Она позвонила через день:

— Вы просто использовали меня! А теперь хотите сделать вид, что ничего не было?!

— Подожди, ты сама всё предложила…

— Не смей! — голос её был на грани истерики. — Или ты всё рассказываешь жене — или я расскажу. И на кафедре тоже.

И я… Сломался. Всё, что нажито годами — карьера, брак, репутация — оказалось под угрозой. Я выбрал трусливый путь. Сам признался жене. Попросил развод. Всё, чтобы избежать огласки.

Варя пережила это тяжело. Очень. Болела, почти не ела, похудела до неприличия. А я… я чувствовал себя чудовищем.

Алёна, к слову, быстро исчезла из моей жизни. Видимо, испугалась ответственности. Или совесть проснулась. Я не осуждаю. Может, она и не хотела всего этого с самого начала.

А я остался один. Без дома, без семьи, без любимой женщины, которая верила в меня больше, чем я сам.

Иногда люди теряют самое ценное не потому, что не любили. А потому, что в момент слабости спутали мимолётное с настоящим.

— Варя… — говорю я сам себе по ночам. — Прости.

Но её уже рядом нет.

И, возможно, не будет.