Я полюбила ушами и меня в муже все устраивало, пока свекровь не заявила о своих правах

Мне довелось на собственном опыте узнать, что значит быть под постоянным прессом. 

Все началось вполне обычно. На корпоративе я встретила Артема. Он показался мне непохожим на других — тихий, с задумчивым взглядом, в свитере с высоким воротом. Мы разговорились, и оказалось, что оба обожаем черно-белое кино. Он признался, что сочиняет прозу. Для меня, выросшей на Бунине и Набокове, это стало решающим аргументом. А еще он умел красиво говорить. 

— Я ищу музыку в обыденных фразах, — сказал как-то он, и я была очарована. 

Мы танцевали, а он нашептывал мне на ухо отрывки из своих эссе. Я почувствовала себя героиней романа, которой открывают тайны мироздания. 

Артем жил с мамой в маленькой квартирке и работал корректором в издательстве. Меня это не смущало. Я сама уже занимала неплохую должность в компании и копила на собственное жилье. Родители, увидев его, пришли в ужас. 

— Он тебе не пара, Алиса! — твердила мама. — У него даже сберкнижки нет! 

— Какая сберкнижка? Вы что, в прошлом веке застряли? — огрызалась я. 

Они сдались, махнув рукой. Мы расписались и переехали в мою новую двушку, которую я наконец купила. Ипотеку платила я одна. 

Сначала все было прекрасно. Я уходила утром в офис, Артем оставался дома — творить. Но вскоре к нам стала наведываться его мать, Валентина Семеновна. С первого же визита она принялась учить меня жизни. 

— Занавески бледные, дорогая. И посуда плохо расставлена. Мой Артемчик такого не заслуживает. 

Артем отмалчивался, уткнувшись в ноутбук. 

— Твоя мама считает, что я плохая хозяйка, — как-то высказала я ему. 

— Не придумывай, — отмахнулся он.

Ситуация усугубилась, когда Артема уволили. Он не сказал матери об этом. Валентина Семеновна приходила почти каждый день, и ее критика становилась все изощреннее. Она критиковала мою одежду, мою прическу, даже марку моего шампуня. Артем, к моему ужасу, начал с ней соглашаться. 

Однажды я вернулась с работы очень уставшая. Они сидели на диване и пили чай. На столе стоял мой бисквит, который я испекла утром. 

— Пирог суховат, — тут же заключила Валентина Семеновна. — Тесто не удалось. 

— Вам не кажется, что вы здесь слишком часто бываете? — тихо спросила я. 

Свекровь вспыхнула. 

— Я имею полное право! Дом моего сына! 

Я медленно перевела взгляд на Артема. Он побледнел и уставился в окно. 

— Это твой дом, Артем? 

Он молчал. Я рассмеялась громко. 

— Его уволили полгода назад. Ипотеку плачу я. Одна. 

Лицо свекрови стало маской изумления и стыда. Она, не сказав больше ни слова, ушла. 

— Алиса, я могу все объяснить, — начал Артем. 

— Пакуй вещи. Рассказывай сказки маме.  

Он ушел. Развод был быстрым. Иногда мне приходят от него смс с днем рождения. А вчера пришло: «Осенний лист на подоконнике. Как одиноко мне без тебя. Все уходит». 

Возможно, это хайку. А может, и нет. Восток — дело тонкое. Но мое терпение — еще тоньше.