Вызвала полицию на громкие крики соседки, а она заявила, что ее мужа забрали из-за меня

Думаю, многие согласятся, что собственная безопасность дороже чужих разборок. Но в тот вечер какая-то неведомая сила заставила меня забыть это простое правило. 

Прямо напротив нашей квартиры обитают весьма колоритные личности. Нам еще крупно повезло, ведь от их жилья нас отделяет просторный холл. А вот бедная бабушка Вера, чья квартира находится по соседству с ними, регулярно становится невольной свидетельницей их страстей. Она как-то обмолвилась, что отлично различает не только перебранку, но и последующие интимные примирения. 

Эта парочка появилась в нашем доме сравнительно недавно. С виду — абсолютно нормальные люди. Никаких признаков асоциальности. Работают где-то, выглядят опрятно. От соседей мы обычно не ждем ничего, кроме кивка при встрече. 

Но в тот день, судя по всему, в их жизни случилось нечто особенное. Сначала доносились привычные перепалки. Мы не придали этому значения — пошумит и утихнет. Я уже успела внушить домочадцам, что это не наше дело. 

Наша дверь, вроде бы, надежная, но отдельные пронзительные крики все равно пробивались сквозь нее. Потом женские вопли стали громче и отчаяннее. Стало ясно, что действо переместилось в подъезд. 

— Выбрось свою дрянь и вернись! — орала она. 

— Убирайся к черту! Надоела! — отвечал мужской бас. 

Она принялась выкладывать все его «достоинства»: и с интеллектом проблемы, и с карьерой не сложилось, и родственники у него — сущее наказание. Звучало это хоть и грубо, но с претензией на художественность. 

Спустя несколько минут раздался отчаянный стук. Сначала она молотила в дверь бабушки Веры. Та, естественно, не открыла — она у нас человек тихий и пуганый. 

А эта продолжала колотить кулаком по всем дверям подряд: 

— Спасите! Он сейчас меня прибьет! 

Ничего подобного раньше не случалось. Я, не раздумывая, набрала номер полиции, коротко объяснила дежурному суть происходящего и подошла к глазку. 

Пока я говорила по телефону, стук не прекращался. Женщина металась по площадке, а ее супруг исчез. Сердце у меня сжалось. Я распахнула дверь. 

— Заходи. Быстро. 

Я почти втянула ее в прихожую. Она вся дрожала. Под левым глазом уже наливалось багровое пятно будущего синяка. 

— Сейчас наряд приедет. Пережди тут. 

Как выяснилось, звали ее Ириной. Они с мужем Андреем отметили получку, и, как это часто у них бывало, мирное застолье быстро переросло в банальный скандал. 

— Я, наверное, лишнее ляпнула, — всхлипывала она. — А у него характер… вспыльчивый. Не сдержался. 

Вскоре прибыли полицейские. Ирину увезли для дачи показаний, а с меня взяли расписку и краткие свидетельские показания. Обещали связаться, если потребуется. 

На следующее утро меня разбудил оглушительный набат в дверь. На пороге стояла та самая Ирина, но теперь в ее облике не было и следа вчерашней беспомощности. Ее глаза полыхали яростью. 

— Это из-за тебя моего Андрея за решетку упрятали! — прошипела она. — Хозяйка тут нашлась! 

У меня от такой наглости дыхание перехватило. Выходит, это я во всем виновата? Не он, что кулаки распускает? 

Я дала ей такой отпор, что та опешила. Сказала, чтобы в следующий раз, когда ее будут избивать, не смела привлекать посторонних, а героически принимала свою судьбу. 

И что вы думаете? Прошло недели три, и все повторилось. Тот же визг, те же крики о помощи, и снова на моем пороге — заплаканная Ирина. 

— Он меня в этот раз точно убьет! Помоги! 

Я молча протянула ей телефон. 

— Набирай сама. Чтобы потом снова меня не обвиняла. А то опять твой Андрюша по моей милости в изолятор попадет. 

Но Ирина почему-то отступила. Постояла, беспомощно поморгала, а потом развернулась и ушла обратно. Еще через пару недель история повторилась в третий раз. И снова, с уже заживающим синяком под глазом, она наотрез отказалась звонить в правоохранительные органы. 

Признаюсь, в первый раз мне было искренне ее жаль. Но после ее упрямого нежелания решать проблему законным путем, всякое сочувствие во мне угасло. Если человек сознательно выбирает такую жизнь, то я уже ни при чем. Моя роль в этом цирке окончена.