– Вы меня жестоко обманули, верните мою квартиру! – резко заявила свекровь

Всё началось шесть месяцев назад. Моя свекровь, Раиса Викторовна, огорошила нас с мужем неожиданным визитом. 

— Я тут подумала, — объявила она, изящно размешивая ложкой чай. — Вам нужен простор, а мне — уют. Моя квартира слишком велика для одной старухи. Давайте меняться. 

Мой муж, Марат, смотрел на неё, не понимая. 

— Мама, о каком обмене речь? У нас нет средств на покупку жилья. 

— Можно взять кредит! — её глаза блеснули. — Моя квартира в центре чего-то да стоит. Вы ведь не откажетесь от таких метров? 

Мы с мужем действительно ютились в съемной двухкомнатной, а здесь — роскошная трешка с видом на парк. Но внутренний голос шептал, что подвох где-то рядом. 

Марат, человек добрый и немного простодушный, видел лишь выгоду. Он тут же принялся рассчитывать, как мы займемся оформлением. Его мать наблюдала за ним с ласковой улыбкой. 

— Я не стану просить многого, — сказала она. — Только возьмите на себя выплаты по займу на мою новую небольшую квартиру. Я свои накопления пущу на благоустройство. 

Меня насторожила эта фраза. Почему не на погашение долга? Но я промолчала, не желая ссориться и рушить мечту о собственном уголке. 

Новое жилье для свекрови нашли быстро. Компактная, но светлая «хрущевка» в спокойном районе. Раиса Викторовна, осматривая ее, скривила губы. 

— Ну, сойдет для начала, — пробормотала она, сдувая невидимую пылинку с дверного косяка. — Придется все менять, конечно. Но это мои трудности. 

Мы же, заселившись в ее бывшие апартаменты, чувствовали себя первооткрывателями. Я с восторгом расставляла мебель, представляя будущую детскую. А тем временем Раиса Викторовна начала преображать свое скромное пространство. Она не скупилась. Когда я однажды зашла к ней, то остолбенела: вместо скромного жилья я увидела шедевр дизайнерской мысли — дорогие материалы, стильная мебель, техника последней модели. 

— Мам, ты не переусердствовала? — спросил Марат, увидев счет за импортную плитку. 

— Не бери в голову, сынок! — отозвалась она. — Я создаю себе уголок для спокойной жизни. Не ваша это забота. 

Вскоре она переехала в обновленную квартиру, и тогда началось. Сначала — бесконечные телефонные звонки. 

— Марат, здесь просто кошмарные соседи! — жаловалась она. — Целый день шумят. В моем прежнем доме была настоящая тишина. 

Потом пошли упреки в наш адрес. 

— Вероника, вы не замечали, какая здесь сырость? У меня стали болеть суставы. В старой квартире такого не было. 

Все это было лишь прелюдией. Однажды вечером она появилась на нашем пороге без предупреждения. 

— Вы меня жестоко обманули, — прошипела она. 

— Мама, что произошло? Заходи, — пробормотал Марат. 

— Вы подсунули мне трущобу! — взвизгнула она. — Я не намерена там оставаться! 

— Какую трущобу? — не выдержала я. — Вы сами все выбрали и одобрили! 

— Одобрила? — она усмехнулась. — Там теперь по стенам трещины пошли! После этого «ремонта»! Я вложила в эту развалюху все, а она рушится! Я требую справедливости! 

— Какие трещины? Мы ничего не знаем. Давай вызовем специалистов, — начал Марат. 

— Не нужно мне твоих мастеров! — резко оборвала она. — Я возвращаюсь сюда, в свой законный дом! 

— Ты возвращаешься? — тихо переспросил муж. — А куда же нам деваться? 

— Решайте свои проблемы сами! — холодно бросила свекровь. — Раз вы так ловко меня сплавили, теперь сами и выпутывайтесь. Или… — она сделала паузу, осматривая нашу гостиную, — …или вы компенсируете мне все, что я потратила на отделку. До последней копейки. У меня все квитанции при себе. 

Я не поверила своим ушам. 

— Вы хотите, чтобы мы оплатили ваш ремонт? Это же абсурд! 

— По-моему, это вполне разумно, — ответила она. — Благодаря моим вложениям стоимость той квартиры возросла. Так что вы ничего не теряете. Либо платите, либо я обращаюсь в суд и оспариваю нашу сделку. Скажу, что действовала под давлением. Посмотрим, как суд отнесется к чекам на огромную сумму из той «роскошной» квартиры, что вы мне подсунули! 

С этими словами она развернулась и вышла. Марат опустился на стул, сраженный. Я стояла, опершись о стену, и понимала, что наша новая жизнь рухнула. Каждая вещь в этой квартире, оставшаяся от нее, смотрела на нас теперь с укором. Мы были в ловушке, расставленной той, кому больше всего доверяли.