В день свадьбы мой новоиспеченный супруг сорвался к бывшей и ребенку, оставив меня одну

Нас свела вместе свадьба наших друзей. Весь вечер мы просидели за одним столом, а потом он пригласил меня на танец. Виктор был значительно старше, а меня всегда привлекали зрелые, состоявшиеся мужчины. Он производил впечатление человека с твердой почвой под ногами — престижная работа, дорогая машина. 

Позже он предложил подвезти меня. Мы обменялись номерами, и начался наш роман. Несколько месяцев пролетели в ореоле свиданий — прогулки по засыпающему парку, ужины при свечах, неожиданные подарки. Его привычка постоянно отвлекаться на телефон меня тогда не настораживала. Он сразу честно сказал о прошлом браке и маленьком сыне. 

Его отцовская опека казалась свидетельством надежности, гарантией, что он станет прекрасным папой для наших будущих детей. Я в этом не сомневалась. 

Однажды он пригласил меня в элегантный ресторан на набережной и сделал там предложение. Я уже любила его всем существом и, не раздумывая, сказала «да». 

Тут ему позвонили. По стремительно помрачневшему лицу я поняла — случилось что-то непредвиденное. Он коротко бросил в трубку, что сейчас будет, и попросил успокоить сына. 

Он пояснил, что позвонила бывшая жена — у мальчика подскочила температура. Ему нужно срочно ехать. Я, конечно, согласилась, попросив лишь сообщить новости. 

Тогда я не придала этому значения, списав на форс-мажор. 

Прошло несколько часов, а он не звонил. Я набрала его номер. Он ответил, что все в порядке, температура спала и они дома. На мою робкую надежду, что он, возможно, вернется домой, он ответил отказом, сославшись на обещание собрать с сыном новый конструктор. Его голос звучал спокойно и отстраненно. Я сдавленно ответила «ладно», и первое сомнение коснулось моего сердца. 

Затем были встречи с родителями, выбор платья, бесконечные приятные хлопоты. В день церемонии в ослепительном наряде я чувствовала себя героиней сказки. Но, после выхода из загса, меня накрыла необъяснимая тоска. Словно внутренний голос пытался предупредить об ошибке, но я отчаянно гнала эти мысли, желая счастья. 

Мы ехали в загородный отель, когда ему снова позвонили. Из его односложных ответов я поняла — опять они. Он сообщил, что довезет меня, а потом на такси поедет к сыну, у которого проблемы с уроками. 

Я не выдержала. Я спросила, неужели это нельзя отложить, ведь сегодня наша свадьба. Он заявил, что я ничего не понимаю, и когда у меня будут свои дети, тогда и поговорим. Я выкрикнула, а если наши будущие дети и его сын будут нуждаться в нем одновременно, кого он выберет? Он резко ответил, что наших детей пока нет, а сын — есть, и попросил не портить день. Это было уже слишком. Я уехала домой. 

Он появился лишь под утро, спрашивая, почему я не в отеле. Мой вопрос, что я должна была там делать в одиночестве, остался без ответа. Его оправдания, что он не виноват, что сыну требовалось его участие, звучали фальшиво. Я спросила, разве его бывшая не могла сама справиться. Он отмахнулся. 

Начались будни. Мы жили в моей квартире, и очень скоро уютный дом превратился в хаос. Он был абсолютно беспомощен в быту. 

Его сын гостил у нас каждые выходные. Я пыталась найти подход к капризному и избалованному ребенку, но все было тщетно. Любой отказ вызывал истерику, а Виктор мгновенно бросался исполнять любой каприз. 

В один прекрасный день чаша моего терпения переполнилась. Я упаковала его вещи в чемодан и твердо попросила забрать их. Он искренне не понимал, в чем дело. Мое объяснение, что наша совместная жизнь стала невыносимой, что у нас не было ни одной свободной минуты вдвоем, он встретил в штыки. Он обвинил меня в том, что я не принимаю его ребенка, хотя он меня предупреждал. Я крикнула, что хочу нормальную семью для нас двоих, а не жить втроем. Он ушел, так и не поняв сути претензий. 

Я подала на развод. К тому времени я уже знала, что жду ребенка, но твердо решила растить его одна.