– Ты что, сомневаешься во мне? Тебе жалко миллиона? – удивлялся мужчина и обещал все вернуть

Моя жизнь после расставания с мужем обрела форму выверенного чертежа. Сорок четыре года, ответственная должность в солидной фирме, дочь, почти завершившая учебу в университете, и моя собственная, тщательно обустроенная берлога. Меня всё полностью устраивало. Ценила каждый миг утреннего одиночества с чашкой эспрессо, деловые поездки, не омраченные чьим-либо недовольством, свою личную свободу. Однако тишина способна предательски давить на уши. И в один день на горизонте возник Виктор. 

Ему было около сорока, он держался с неоспоримой уверенностью, обладал бархатистым тембром и умным, проницательным взглядом. Он кардинально отличался от тех, кого я привыкла видеть: не инфантил, не стремился делить всё поровну, не жаловался. Изъяснялся изысканно, обладал тонким чувством юмора, глядел в самую душу. 

Впервые за много лет я ощутила, что могу ослабить оборону, перестать постоянно быть настороже. Он проявлял удивительную заботу: привозил свежие продукты, помогал с уборкой, без напоминаний чинил бытовые мелочи. И всё это — без малейшего намека на ожидание ответных шагов. Я с удивлением размышляла: вероятно, иногда в жизни встречаются люди, чья цель — не потреблять, а просто находиться рядом. 

Спустя несколько недель он заговорил о наших перспективах. С теплотой описывал общие поездки, возможность воспитания ребенка, создание настоящего семейного гнездышка. Его речи звучали идеально, словно взятые из романтической мелодрамы. 

— Мне не интересны простые свидания, я стремлюсь к настоящему союзу, — произнес он как-то вечером. — Нам потребуется более просторное жилье. С моей ипотекой почти покончено, осталась сущая мелочь — миллион триста тысяч. Но банк отказывает в рефинансировании. Не могла бы ты оказать содействие: оформить заём на своё имя? Это исключительно для нашего будущего. Я верну всё до копейки, как только завершу свой новый контракт. 

Я хранила молчание. Он излагал свои мысли плавно, без тени нажима, однако в подтексте явно читался немой укор. 

— Ты что, сомневаешься во мне? — продолжил он. — Неужели эта сумма для тебя дороже наших отношений? Ты сама не раз говорила, что чувства держатся на вере друг в друга. 

Слова «вера» и «будущее» стали его излюбленными инструментами. Он вкладывал в них такой смысл, будто это не просьба, а проверка на подлинность моих чувств. 

— Ты ведь проживаешь в моей квартире, — не унимался он. — Можешь сдать свою, эти деньги пойдут на погашение. Это рациональное решение. Через несколько недель я полностью рассчитаюсь. Я мужчина, и я держу слово. 

Он говорил как человек, привыкший, что все его желания исполняются — без лишних вопросов и тени смущения. И чем настойчивее он твердил о «наших общих интересах», тем меньше в этой идее оставалось меня самой. 

Я была уже на грани согласия, но судьба распорядилась иначе. Ожидая Виктора с якобы «встречи по поводу недвижимости», я разговорилась с дамой. Она оказалась владелицей этой жилплощади. Зашла проведать, как живёт её съёмщик. 

— А он вам что, сказал, будто это его собственность? — фыркнула она. — Он тут всего четыре месяца снимает. В целом неплохой человек, но вечно с финансами проблемы, постоянно просит подождать с оплатой. 

Мой мир разлетелся на осколки в одно мгновение. Всё, что казалось искренностью, поддержкой, надёжностью, оказалось лишь искусной игрой. Я отыскала в интернете объявление о сдаче этой квартиры: те же самые фотографии, та же мебель, та же цена. Только контактное лицо было другим. И пока он слал мне сообщения «скучаю», «обнимаю», «мечтаю о тебе», в сети всплывали новые отзывы — от других женщин, с похожими историями. 

Когда правда выплыла наружу, я упаковала свои вещи за несколько часов. Без истерик, без выяснения отношений. Просто положила ключ на стол и вернулась в свою квартиру. Через несколько дней на меня вышли незнакомки. Одни пытались предостеречь, другие — просто поделиться своей болью. Выяснилось, что у всех его авантюр был идентичный сценарий: изысканная встреча, разговоры о браке, просьба о финансовой поддержке, а затем — бесследное исчезновение. 

Он забирал не просто денежные средства. Он похищал веру в людей. И возвращать её не собирался.