- Твой сын так ведет себя, потому что ты его затерроризировала, - свекровь жалела внука, но резко изменила мнение, когда пожила с ним

Ольга Антоновна оказалась в неловком положении. Свекровь понимает, что я была права, когда говорила про своего сына Артура. Но признать это она не может. Она все может сделать, но только не на мою сторону встать.

Нашему с Валерой сыну 19 лет. Он после школы поступил в институт. Учиться ему предстояло платно, потому что до бюджета не хватило баллов.
Каждый день сын утром уходил в институт, а после обеда возвращался. Я полагала, что он был на учебе. А где еще?
Когда начался второй семестр, я дала ему денег на оплату обучения. Там  было около 50 тысяч. И сын охотно эти деньги взял.
В начале этого учебного года я дала Артуру такую же сумму, чтобы он заплатил за учебу. И на этот раз он не отказался.

А недавно я узнала, что сына отчислили еще в прошлом году. А армию его не забрали, потому что он не годен. Артур и решил, что можно расслабиться и жить в свое удовольствие.
Когда я сказала сыну, что знаю про отчисление, он не особо смутился. Ему было более неловко, когда я поставила вопрос про деньги.

- Ты на что такую сумму потратил? – спросила я. – Тебе не надо платить за коммунальные услуги, за аренду.

Сын молчал. И до сих пор он так и не признался, на что потратил деньги. Валере он тоже не сказал правду.
Когда все выяснилось, сын не стал восстанавливаться в ВУЗе, не пошел искать работу. Он начал ходить по друзьям, а когда сидел дома, он играл в компьютерные игры.
Никакую полезную деятельность сын не вел. Меня это раздражало. Я еще было готова содержать Артура, когда он учился. Но я не собиралась кормить сына-бездельника. И об этом я постоянно говорила.

Эти мои слова дошли и до свекрови. Ольга Антоновна тут же позвонила Валере, стала просить его угомонить меня.

- Она же только вредит ребенку, ранит его психику, - жалела свекровь внука, который стал обманщиком.

Когда Ольга Антоновна к нам приходила и пыталась меня отчитывать за бессердечность, я рассказывала ей, как ее любимый внук украл у нас деньги и потратил на что-то неизвестное до сих пор.

- Твой сын ведет себя так, потому что ты его затерроризировала, - выпалила свекровь однажды. – Мой Валера никогда меня не обманывал, потому что я его по всяким пустякам не дергала.

Я не стала спорить, а лишь предложила свекрови поселить у себя внука, если ей так его жалко, если не хочется оставлять с родителями-тиранами бедного мальчика.

- Я радостно буду жить с Артуром, - заявила Ольга Антоновна. – И ты посмотришь, что все изменится. Он и учиться будет, и работать.

Артур переехал к бабушке, сказал, что давно мечтал не видеть нас с Валерой каждый день. Было обидно это слышать, но я не зацикливалась на этом. Мне было интересно, как события дальше будут развиваться.

Артур нормально пожил у Ольги Антоновны пару недель. В это время она только хорошо говорила про внука.

- Я так рада, что не одна теперь. Артур может и в магазин сходить, и принести тяжелые сумки. И он сам это делает, я не заставляю его. А работу он обещал найти. Пока что мы на мою пенсию живем, нам ее вполне хватает.

Я понимала, что ничего не изменится, но свекровь этого не видела. Только через месяц у нее открылись глаза.
Ольга Антоновна стала звонить Валере, жаловаться на Артура. Ей не нравилось все, что она видела.

- Он же ленится, его невозможно заставить убрать со стола посуду, не говоря уже о чем-то большем. Про работу и учебу он слышать не хочет. Не знаю, как его заставить шевелиться.  Его ничем нельзя заинтересовать. Что с ним происходит? Что я не так сделала?

Муж передавал мне слова матери и смеялся. Мне самой было смешно. Ольга Антоновна все-таки увидела реальность, но мне она при этом не осмеливалась звонить. Не могла она сказать прямо, что я была права, когда говорила, что Артур расслабился.
А после месяца жизни у свекрови он вообще распустился, как я поняла. У нас дома он хотя бы убирал за собой. Но Ольга Антоновна, которая окружила его любовью и заботой, добилась того, что он даже элементарное перестал делать.
Не знаю, как свекровь теперь будет отправлять Артура к нам. Ей же нужно благовидный предлог найти, чтобы никто не подумал, что она признала свое поражение.