– Твои гости оставили нас без еды, – сказала я, увидев пустые полки в холодильнике

Я распахнула дверцу холодильника. Полки, еще вчера ломившиеся от еды, теперь пустовали. Лишь банка с горчицей и пакет молока скучали в углу. 

— Твои гости оставили нас без еды, — сказала я мужу. 

Дмитрий подошел, заглянул через мое плечо и усмехнулся:  

— Ну, они же не специально. Просто разошлись…  

— Нормально так разошлись, — рассмеялась я. — Они съели даже торт, который я готовила для Маши. Ты же знаешь, что завтра у дочери выпускной, а я хотела накрыть стол!  

Он попытался обнять меня. А я вспомнила вчерашний день. Его звонок днем: «Кирилл с Яной в городе проездом, можно они заскочат?». Я согласилась, хотя мысль о гостях в четверг вызывала тихую панику. Мои планы, магазин, уборка — все это пришлось отложить. Я торопилась, готовила, пока они не появились на пороге с бутылкой вина и громкими шутками.  

Сначала было весело. Яна хвалила мои рулетики с баклажаном, Кирилл рассказывал о путешествиях. Но к полуночи вино закончилось, а вместе с ним — оливье, сырная тарелка, фрукты. Когда я намекнула, что пора спать, Дмитрий махнул рукой: «Еще рано!». Они остались. Остались, пока не доели даже вчерашний суп.  

— Дима, — продолжила я. — Я не сержусь на них. Я сержусь на тебя. Ты не видел, как я вчера металась между кухней и гостиной? Ты не заметил, что я трижды дорезала салат?  

Он опустил глаза. Я редко повышала голос, но сейчас усталость перевесила. За окном светало, а в голове крутилась мысль: «Чем кормить Машу утром?».  

— Прости, — он потянулся к моей руке. — Я… Я просто хотел поддержать их. Кирилл потерял работу, они едва сводят концы…  

Я вздохнула. В этом и был весь Дмитрий — добрый, но слепой. Его сердце всегда перевешивало логику.  

— Хорошо, — прошептала я. — Но что нам делать сейчас? Магазины откроются через три часа.  

Он улыбнулся — той самой виноватой улыбкой, из-за которой я влюбилась десять лет назад.  

— Помнишь, как в студенчестве мы неделю питались макаронами с кетчупом?  

Я улыбнулась.  

— У нас даже макарон нет.  

— Тогда… — он взял ключи со стола. — Поехали в круглосуточный.  

Мы оставили Маше записку и выскользнули в рассветную прохладу. Машина дребезжала на ухабах, а я смотрела на его профиль, освещенный оранжевыми фонарями. Он напевал что-то под нос, и злость таяла, как иней на стекле.  

В магазине купили яйца, хлеб, творог. Дмитрий прихватил наши любимые круассаны.  

— Для тебя, — протянул он пакет, от которого пахло теплым маслом.  

Дома, пока я жарила яичницу, он накрыл стол и разбудил Машу. За завтраком дочь смеялась над историей про «ночной набег».  

— Сегодня я помою посуду, — пообещал он, когда Маша ушла в школу.  

— И купишь новый торт?  

— И приглашу тебя в ресторан. Без гостей.  

Я кивнула, пряча улыбку. Возможно, его гости снова съедят все наши запасы. Возможно, мы снова будем спорить. Но пока кофе был горячим, а его рука — теплой, все казалось поправимым.