Свекровь выгнала моего мужа с дачи, чтобы я могла спокойно приезжать туда с детьми

Отношения с моей свекровью, Мариной Сергеевной, напоминали капризный майский день: то яркое солнце, то внезапный ливень. Она могла прислать трогательное сообщение с благодарностью за мелочь, а через час раздраженно бросить трубку, вспомнив какую-нибудь старую обиду. Но существовала одна точка неизменного притяжения, общее место силы для нас обеих — ее загородный участок. 

Та дача была ее настоящей гордостью. Марина Сергеевна почти не занималась овощами, лишь несколько пряных трав ютились у крыльца. Зато какой роскошный сад она вырастила! Вишни, яблони, а главное — бесчисленное множество ягодных кустарников. 

Я не разбиралась в тонкостях садоводства, но результат ее трудов был очевиден: вишня рождалась темной и сочной, будто вобравшей в себя все летнее солнце, а с крыжовника, усыпанного крупными изумрудными бусинами, мы снимали ягоды, таящие во рту, как конфета. Но королевой этого царства, бесспорно, была клубника. Невероятно ароматная, сладкая. Ее мы собирали корзинами. Да, именно «мы», потому что регулярно раздавался звонок, и я слышала в трубке ее голос: 

— Лиз, приезжайте в субботу, не справлюсь одна. Спина снова напоминает о себе. 

Я никогда не отказывалась. Для меня это было своего рода отдушиной, монотонная работа успокаивала нервы. А какой получался результат! Всю зиму мои девочки лакомились джемами, протертыми плодами, а морозильная камера была забита до отказа. И это лишь наша часть — вот какой щедрый был урожай у Марины Сергеевны. Мои дочери, Полина и Соня, просто обожали эти поездки. Для них это было приключением, несмотря на долгую дорогу с пересадками. 

Их отец, Андрей, наотрез отказывался нас сопровождать. Он ненавидел это место. 

— Опять эта духота и комары? Нет уж, спасибо. Лучше дома отдохну. 

— Но тебе ведь только довезти нас! — пыталась я уговорить его. — Полежишь в гамаке, почитаешь. 

— У меня свои планы. Не хочу тратить выходные на это. 

Так и текли наши дни. Год за годом, сезон за сезоном. Пока однажды Марина Сергеевна не слегла с серьезным воспалением легких. Она очень ослабла, и в один из тех тревожных дней, лежа в больничной палате, она взяла мою руку своими холодными пальцами и прошептала: 

— Лиза, ты у меня хорошая. Пообещай, что не бросите наш сад. Навещайте его, ради ягод, ради памяти. 

— Конечно, обещаю, — прошептала я, сжимая ее ладонь. 

К счастью, она поправилась. Но едва она вернулась из больницы, Андрей неожиданно объявил о своем решении: 

— Я ухожу. У меня появилась другая. Не хотел рассказывать раньше, пока мама болела. Она бы не поняла. А теперь все равно. 

Он собрал свои вещи и, уже стоя в дверях, сухо потребовал: 

— Ключи от дачи верни. 

— Но, мы же с девчонками договаривались в воскресенье… там вишня как раз поспевает, — растерянно пробормотала я. 

— Дача теперь моя. Ты там никто. Отдавай ключи. 

В тот вечер я плакала в подушку. Казалось, рухнул не только брак, но и тот единственный островок покоя, что у нас был. Но через несколько дней раздался звонок. В трубке звучал знакомый голос свекрови: 

— Лиза, ты что это ключи Андрею отдала? Он здесь вчера появился с какой-то вертихвосткой. Я их с порога развернула. 

— Но он сказал, что дача теперь его. 

— Ничего подобного! Пока я жива, здесь хозяйка я. И решаю, кто здесь желанный гость, а кто — нет. Мой сын поступил как последний негодяй, и пусть теперь не смеет сюда нос совать со своими ветреницами. А вы с девочками в субботу приезжайте. Смородину будем собирать. 

Марина Сергеевна встретила нас на крыльце, как всегда, с пирогами. Она обняла меня, а потом крепко прижала к себе внучек. 

— Вот и мои девочки. Пойдемте, я вам малинку отдельную, самую крупную, припасла. 

Пока дети бежали вглубь сада, она взяла мою руку и вложила в ладонь холодный металл. 

— Это запасные ключи от нашего дома. Будешь приезжать, когда захочешь, без спросу. Ты мне роднее сына. 

Мы молча пошли по дорожке.