Свекровь тянула из мужа деньги на лечение, а оказалось, что тратила все на развлечения

Все началось с тихого, просящего голоса в телефонной трубке. Жанна Викторовна могла говорить совершенно по-разному, и этот ее тон — слабый, дрожащий — я знала слишком хорошо. Он всегда предвещал неприятности. 

— Алло, милая, — произнесла она, и в ее интонациях я уловила знакомую нотку мученицы. — У меня тут беда приключилась. 

Я приготовилась слушать. Рядом суетился Сергей, мой супруг. Он всегда нервничал при разговорах с матерью. 

— Что случилось, Жанна Викторовна? — спросила я. 

— С сердцем плохо. Врач настаивает на дорогостоящем обследовании. Кардиограмма ужасная, говорит, промедление подобно смерти. А сумма нужна немаленькая. 

— Какая именно? — уже сухо осведомился Сергей, взяв у меня аппарат. 

— Восемьдесят, сынок. Срочно. Я не хочу стать для вас обузой, лежачей больной. 

Мой муж, не говоря ни слова, перевел требуемые средства. Он ненавидел эти спектакли, но страх перед возможной виной всегда оказывался сильнее. 

Прошла неделя. Тишина. Ни звонков, ни сообщений о здоровье. Меня это начало тревожить. Сергей, поддавшись на мои уговоры, набрал ее номер. 

— Мама, как самочувствие? Прошла обследование? 

— Замечательно! — бодро ответила она. — Вчера с соседками в спа-салоне была. Такой массаж мне сделали, просто блаженство! Цены, правда, кусаются, но я себя побаловать решила. 

Я наблюдала, как лицо супруга медленно каменеет. 

— В спа-салоне? — прозвучало ледяное вопрошание. — А что с твоим больным сердцем? 

— Ой, я же, кажется, не сообщила? — беззаботно рассмеялась она. — Доктор перенес прием. Решила, что стрессовать не стоит, и немного отвлеклась. 

Сергей швырнул телефон на диван. Он был бледен от гнева. Впервые за все годы я увидела в нем не просто раздражение, а настоящую, глубокую обиду. 

Ровно через месяц история повторилась. Снова жалобы, уже на другую болячку, снова слезливые просьбы и новая сумма. И снова Сергей отправил деньги. Но на сей раз он добавил: 

— Надеюсь, на этот раз ты действительно пойдешь к врачу? 

— Обязательно! В четверг уже записана! 

После этого связь с ней снова прервалась. Она не звонила сама и не отвечала на наши сообщения. Через полторы недели молчания я не выдержала. 

— Сергей, давай просто заедем к ней. Без предупреждения. 

Он согласился. Мы подъехали к ее дому и поднялись по лестнице. Я позвонила. Дверь распахнулась почти мгновенно, и на пороге предстала Жанна Викторовна. На ней был новый домашний костюм, лицо сияло. 

— Внучок мой! — ахнула она, увидев нашего четырехлетнего сына, которого мы взяли с собой. — Иди к бабушке! Я тебе такой торт купила! 

Она потащила его на кухню, полностью проигнорировав нас. Мы, ошеломленные, последовали за ней. В гостиной на столе лежали брошюры турагентства с яркими картинками курортов. 

— Как здоровье? — тихо спросил Сергей, останавливаясь на пороге гостиной. 

— Ой, ничего, креплюсь, — махнула она рукой. 

— На что именно ты укрепилась? На те самые деньги, что я переводил на лечение? 

В ее глазах вспыхнула агрессия. 

— А что, я не имею права? Я мать! Я тебя растила, на ноги ставила! Ты мне обязан! 

— Обязан? — Сергей шагнул вперед. — Ты помнишь, что ты нам сказала, когда мы, голодные, просили у тебя в долг хотя бы на еду? Ты сказала, что мы сами во всем виноваты и должны рассчитывать только на себя. 

Жанна Викторовна смутилась. 

— Я… я не помню такого. 

— А я помню. Каждое слово. И с тех пор я действительно рассчитываю только на себя. И на свою семью. Поэтому запомни, — он говорил тихо. — Ни копейки больше. Ни на мнимые болезни, ни на спа-салоны, ни на путевки. Если тебе реально понадобится помощь, мы купим тебе лекарства, привезем продукты. 

Он взял за руку меня и сына, и мы вышли. В машине Сергей сжал руль, а потом обернулся ко мне. В его глазах было странное облегчение. Наконец-то он это сказал. Наконец-то поставил точку в этой бесконечной, изматывающей пьесе.