Свекровь с мужем запрещают нашему ребенку видеться с дедушкой

На моей свадьбе мы зажигали ровно семь лет назад. Правда, родителей среди гостей не наблюдалось. Еще в юности отец от моего мужа ушел, бросив Олега совсем маленького и мать на произвол судьбы ради новой любви. После развода в его жизни он больше так и не появился, а имя его было под негласным запретом. Всякий раз, когда речь заходила об отце, ему будто кто-то на больную мозоль наступил. Недовольно он отвечал любопытным:

— Нет у меня никакого отца. Всё ясно? Давайте закроем тему.

После медового месяца началась настоящая совместная жизнь. Я в то время работала менеджером, а карьера Олега стремительно шла в гору. Пару лет спустя стало ясно, что в семье будет пополнение. Беременность оказалась не так проста, как я ожидала — больничные стали постоянными и вскоре пришлось распрощаться с работой. Олег пытался поддержать:

И вот, появился на свет Арсений. Мы вернулись из роддома в новую, просторную трёшку. Вскоре Олега назначили замом главреда в крупнейшем издательстве. Зарплата позволила взять ипотеку на просторное жилье в новостройке.

Жизнь текла своим чередом: я — домохозяйка и мама, а Олег — кормилец семейства, с утра до ночи пропадавший на работе. Что выходные, что праздники — даже тогда редко бывал дома. Воспитание Арсения полностью легло на мои плечи.

Когда Арсению исполнилось четыре, случилось странное. Стоим на детской площадке, и тут к нам подходит мужчина — высокий такой, статный, с седыми прядями. Лет ему под пятьдесят.

Так вот, оказывается, кто за нами иногда следил. Михаил Ильич рассказал, что после Светланы еще дважды пытался жениться, но ничего не вышло. Были другие женщины, да с женою так и не ужился ни с одной. Олег — единственный ребёнок. Жена не позволяла общаться с ним, следил тайком, теперь вот в соцсетях наблюдает. Хотел всё-таки хоть как-то участвовать в жизни внука.

— Ну, дочка, не сочти за дерзость, но есть желание внука чаще видеть. С сыном-то не вышло… может, здесь получится?

Вернувшись домой, я рассказала мужу о встрече. Того будто подменили — гнев вспыхнул в нем. Он не стеснялся в выражениях: и изменник, и лжец, и… да много чего наговорил. Выслушав Олега, я поняла, что прощать он не настроен.

— Никаких ему шансов на встречу. Он сам выбрал свою судьбу, теперь пусть живёт с последствиями.

На следующий день я услышала нелестные слова и от свекрови.

— Попробуй только ещё раз пересечься с тем негодяем. Мигом из дома выставлю. Запомни, мой сын вас обеспечивает, так что либо играй по нашим правилам, либо никак.

Прошло две недели, и Михаил Ильич снова появился на детской площадке. Арсений, без стеснения, тут же подошел к деду и выпалил:

— А вы и есть дедушка-предатель?

Михаил Ильич опешил, и мне показалось, что в глазах его блеснули слезы.

— Я дедушка, но не предатель. Когда-то поступил неправильно, и с тех пор за это расплачиваюсь.

— А я всегда мечтал, чтоб дедушка был рядом. У меня есть один дедушка, но он в далеком селе живет.

Вот такой вот у нас случился разговор, в котором каждая фраза звучала как откровение.

Так всё и началось — общение между нашим Арсением и его дедушкой потихоньку налаживалось. Они вместе играли на площадке, беседовали весело, а я не могла этому препятствовать, наблюдая, как сынок наслаждается редким мужским вниманием. Для сынули это стало большим делом — находить в жизни кого-то, кто может поделиться с ним опытом.

Скоро встречи с дедушкой превратились в наш маленький секрет. Арсений превратился в настоящего мастера тайных дел. Мы регулярно встречались на площадке, иногда заглядывали в пиццерию. Были, конечно, дни, когда дедушка помогал нам с поездками в детскую поликлинику, что сильно облегчало мне жизнь. Иногда даже заглядывали к нему домой в гости. В последний раз Арсений и Михаил Ильич вместе сделали кормушку для птиц в детский сад — для внука это было событие незаурядное. Даже забил первый гвоздь с дедушкой и научился шлифовать доску.

Но у нашего секрета оказался ограниченный срок хранения. Где-то неделю назад всё открылось. Мы снова были на площадке, а свекровь случайно увидела нас. Скандал вспыхнул немедленно, она вопила во все горло. 

— Да выйди ты замуж за моего отца, раз уж он тебе так понравился! Идеальная пара — домохозяйка и сантехник, — завелся Олег, узнав обо всех тайных встречах нашего сына с «тем самым» свекром.

— И тебя этот старый холостяк обольстил? — атаковала свекровь.

Мне не помогало, что я объясняла: отношусь к Михаилу Ильичу лишь как к дедушке Арсения. Теперь в глазах мужа и его матери предательницей считалась и я. Даже Арсений пытался вступиться:

— Я люблю деда, он меня многому научил, вы просто не понимаете!

Но малыша никто не слушал. Весь этот злой и обидный шквал двоих взрослых людей свалился на меня, как ураган. Никакие разумные доводы не принимались. Они стояли на своем: «С предателем общаться нельзя и точка».

После того скандала прошел месяц. Мы больше не виделись с Михаилом Ильичом. Хотя и хотелось дать ему шанс, но я, в конце концов, сделала выбор в пользу семейного спокойствия. Но каждый день наблюдать, как Арсений тоскует без общения с дедушкой, вызывало тоску и печаль. Словно мир вокруг него потерял яркость красок.

Однажды вечером, когда я укладывала Арсения спать, он тихо шепнул:

— Мам, а дедушка знает, что я по нему скучаю?

— Конечно, знает, — ответила я, стараясь говорить уверенно.

Но откуда, черт возьми, мне это было знать? Ведь ни с Михаилом Ильичом, ни даже с Олегом я не могла обсудить эту тему без ощущения, что обсуждаю тайну государственного масштаба. Сидя у кровати сына, я поймала себя на мысли, что единственный человек, который действительно страдает от всей этой истории — это Арсений. И если бы только нашлось решение, как быть опять счастливыми, не теряя при этом ни семью, ни то, что делает нас человечными — возможность любить и быть любимыми, несмотря на пережитые обиды.

Как-то Арсений спросил меня:

— Мам, а будет ли когда-нибудь у меня возможность поиграть с дедушкой хотя бы раз в год? На день рождения, например?

Сердце сжалось от его слов, и я обняла его покрепче. Кажется, пришло время серьёзно раздумывать, как сделать так, чтобы внутренний мир моего сына не страдал из-за взрослых обид и непонимания. Жизнь ведь одна, а в нашей власти сделать её счастливой для тех, кого любим.