Свекровь помогла мне наладить отношения с мужем, когда я была близка к разводу

Я нашла письмо, когда перебирала документы в коробке. Конверт был старый, пожелтевший, с надписью «Тамаре» — имя моей свекрови. Почерк неровный, явно принадлежал свекру, умершему десять лет назад. Сердце заколотилось: а что, если это любовное послание? Но вместо того, чтобы убрать письмо назад, я прочла первые строки и замерла: «Прости, что был глупым упрямым ослом. Спасибо, что не ушла...»  

Дверь захлопнулась — это вернулся муж. Я судорожно сунула конверт в карман фартука.  

— Саш, нам нужно поговорить, — выпалила я, еще не зная, что скажу дальше.  

— Опять? — он вздохнул, даже не снимая куртку. — Оль, я устал. Давай завтра.  

Он прошел мимо. Я сжала в руке письмо. Всего полгода назад он задерживался на работе, чтобы «собрать деньги на наш дом», а теперь мы жили в тишине, как два чужих корабля в одном порту.  

Свекровь приехала неожиданно, будто почувствовала мой внутренний крик. Она вошла в квартиру, окинула все взглядом.  

— Оленька, ты выглядишь уставшей, — сказала она. — Саня снова ночует в офисе?  

Я кивнула. Тамара Андреевна обняла меня резко, по-матерински, и я вдруг разревелась, уткнувшись в ее плечо.  

— Я думаю о разводе, — прошептала я.  

Она отстранилась, держа меня за плечи:  

— А ты знаешь, почему я не ушла от его отца, когда он пил?  

Я замерла. История про алкоголизм свекра была семейной легендой, но свекровь никогда не говорила о ней первой.  

— Потому что... дети? — рискнула я предположить.  

— Потому что он однажды написал мне письмо, — ее глаза блеснули. — Глупое, нелепое, с кучей ошибок. Но там были слова, которые он не мог сказать вслух.  

Я вспомнила конверт в кармане и покраснела. Тамара Андреевна словно прочитала мои мысли:  

— Ты что-то нашла, да?  

Она заставила меня показать письмо. Читала медленно, шепча: «Все как тогда...» Потом резко подняла голову:  

— Хочешь спасти брак? Сделай три вещи. Первое: перестань его пилить. Второе: вспомни, за что полюбила. И третье... — она достала из сумки два билета в театр. — Сходите туда. Вместе.  

— Он откажется, — пробормотала я.  

— Скажи, что это от меня. Для галочки.  

Саша согласился скрипя сердцем. В театре мы сидели, как два памятника, пока на сцене не начали играть «Евгения Онегина». В сцене письма Татьяны он вдруг взял мою руку. Нежно, как в первые месяцы знакомства.  

На обратном пути молчание стало другим — не колючим, а звенящим.  

— Помнишь, как ты призналась мне в любви? — вдруг сказал Саша. — Ты написала смс: «Если не позвонишь, умру». 

Я рассмеялась сквозь слезы:  

— А ты ответил: «Не смей умирать. Ты мне нужна для утреннего кофе».  

Он остановился, повернул меня к себе:  

— Прости. Я... застрял. В работе, в долгах, в страхе, что не смогу дать тебе того, что заслуживаешь.  

— Мне не нужны твои деньги, — выдохнула я. — Мне нужен ты.  

Он прижал меня к себе так крепко, что закружилась голова. 

На следующее утро свекровь вручила мне толстую тетрадь — дневник их с мужем первых лет брака.  

— Читай. Там все наши глупости, ссоры, слезы. И как мы выбирались.  

Листая страницы, я узнавала наши с Сашей сценарии: он — зарывается в работе, я — коплю обиды. Но были и различия: Тамара писала, как однажды выбросила все бутылки мужа в окно, а он... начал лепить из глины вазы, чтобы занять руки.  

— Почему вы никогда не рассказывали? — спросила я.  

— Потому что стыдно, — пожала плечами свекровь. — Но теперь понимаю: может, наши ошибки помогут вам не наступать на те же грабли.  

Сегодня мы с мужем сидим на кухне, пьем чай. Он рассказывает о новом проекте — не для денег, а для души. Я слушаю, и мне не хочется перебивать.  

— Знаешь, — говорю я, когда он замолкает, — а ведь твоя мама...  

— Лучший наш семейный психолог? — он усмехается. — Да, знаю. Она мне тоже дневник дала.  

Мы смеемся. За окном шумит дождь.