Свекровь не справилась с выплатой кредита, и просит нас погасить ее долги

«Нам нужно поговорить», — свекровь поставила чашку на стол, избегая моего взгляда. Ее пальцы дрожали, оставляя круги на столешнице. Мой муж Андрей сразу насторожился:

— Мам, что случилось?

— Банк звонил… — она закашлялась, будто слова застряли в горле. — Кредит. Я не могу платить.

Комната наполнилась густым молчанием. Я сжала край стула, чувствуя, как под ногтями пульсирует кровь. Месяцы назад Ольга Николаевна взяла кредит «на развитие цветочного бизнеса», но вместо саженцев купила новую шубу и поездку в Сочи.

— Сколько? — спросила я, хотя уже ненавидела себя за этот вопрос.

— Два миллиона… — она прошептала.

— Что?! — Андрей вскочил и схватился за голову. — Мама, ты же обещала быть осторожной!

— Я думала, верну! — ее голос сорвался на визг. — Ты мой сын, ты обязан помочь!

Андрей потянулся к моей руке, но я отдернула ладонь. Вспомнила, как три года назад отдавали ее долги по микрозаймам, вычерпав до копейки свадебные накопления.

— Мы не миллионеры, — проговорила я, глядя в окно, где маячила детская площадка. Наша площадка. Та, что так и осталась пустой, потому что «сначала надо встать на ноги».

— Значит, пусть забирают квартиру! — Ольга Николаевна ударила кулаком по столу. — Умру под забором, а вы счастливы будете?

Андрей застонал, закрыв лицо руками. Я знала этот жест — он сдавался.

— У нас есть вклад… — начал он.

— Нет! — вырвалось у меня громче, чем я планировала. — Это наши деньги на ипотеку! Или ты забыл, что мы живем в съемной коробке?

— Она же мать, Таня!

— А я кто? — голос затрясся. — Твоя жена или кошелек?

Свекровь встала, натягивая пальто с театральной медлительностью.

— Я все поняла. Родная кровь предает первой. — Она бросила сыну взгляд, полный яда. — Позвони, когда одумаешься.

Дверь захлопнулась. Андрей не смотрел на меня, его плечи подрагивали.

— Прости, — прошептал он. — Но я не могу ее бросить…

— А меня можешь? — спросила я, уже зная ответ.

Он молчал. В тишине зазвонил телефон — банк, напоминание о платеже. Я представила, как цифры в приложении тают, как снег в марте. Как мы снова откладываем мечты, чтобы залатать чужие дыры.

— Давай поможем, — Андрей коснулся моей руки, — но только в этот раз.

Я отстранилась. Где-то в груди щелкнуло, словно захлопнулась калитка. Последняя.

— Хорошо, — сказала я, чувствуя, как внутри что-то ломается. — Но это в последний раз.

Он кивнул, благодарный, не видя, что «последний раз» уже наступил. Для нас обоих.

Через месяц Ольга Николаевна попросила деньги на «очень важные курсы по самореализации».