Шурин уверен, что лучше знает, как мне надо вести себя с собственной женой

Вика, моя жена, за ужином сияла. Я, честно, валился с ног после аврала на работе, но вид ее радости меня подбадривал. А вот ее брат, Игорь, сидел напротив с видом гуру семейной жизни, который снизошел до простых смертных. Он только что восторженно рассказывал, как он «правильно» устроил поездку своей жены на море. 

— Ну вот, — Игорь отхлебнул вина. — Главное — дать женщине почувствовать заботу. Показать, что ты думаешь о ней. Не как некоторые. — Он многозначительно посмотрел на меня. 

Я налил себе томатного сока. Спокойствие, только спокойствие. 

— А ты, кстати, — Игорь повернулся ко мне, — ты Вике цветы когда последний раз дарил? Просто так? Без повода? 

Вика заерзала: 

— Игорь, не надо... 

— Нет, Вик, это важно! — перебил он. — Вот я Марине каждый вторник розы приношу. И уборку по дому, между прочим, сам делаю раз в неделю. Чтобы она отдыхала. 

Я медленно жевал. «Каждый вторник розы». Интересно, где он их берет? Или жена сама покупает, а он вручает? Мысль позабавила. 

— И еще, — Игорь, видимо, почувствовал, что его «лекция» недостаточно впечатлила аудиторию. — Ты слишком мягкий с ней. Надо быть жестче. Четко обозначать границы. А то она у тебя, как хвостик, везде ходит. Надо воспитывать самостоятельность! 

Тут Вика нахмурилась. «Хвостик»? Это про мою умницу-жену, которая сама построила карьеру и управляет домом лучше любого менеджера? 

— Игорь, — голос Вики стал холодным. — Хватит. 

Но шурина уже понесло. Он встал, нависая надо мной: 

— Вот смотри, например, дети. Вы же тянете с этим! А почему? Потому что ты не можешь настоять! Надо ставить вопрос ребром! «Вика, — он изобразил суровую мину, — пора рожать! Решение принято!» Вот так надо! Иначе она вечно будет тянуть резину! 

Вика покраснела, глаза ее сверкнули гневом. Я отставил стакан. Мое спокойствие испарилось, как вода в пустыне. Я медленно поднялся, чтобы быть с ним на одном уровне. Мой рост всегда его слегка раздражал. 

— Игорь, — начал я тихо. — Я тебя уважаю как брата моей жены. Но на этом моя вежливость в твой адрес заканчивается. 

Он попытался вставить: 

— Я просто пытаюсь помочь... 

— Заткнись, — мой голос стал резким. — Ты перешел все допустимые границы. Мои отношения с Викой, наши решения, наша жизнь — это наш огород. Не твой. Я не спрашивал твоих советов, как мне «вести себя» с моей женой. Тем более таких тупых и наглых. 

Игорь отшатнулся. 

— Цветы? — продолжал я. — Я знаю, какие любит Вика, и дарю их, когда чувствую, что хочу ее порадовать, а не по расписанию дурака. Уборка? Мы делим ее поровну, потому что мы не раб и господин. А насчет детей... — я сделал паузу. — Это самое личное, что может быть в семье. Твое мнение по этому поводу меня волнует меньше, чем вчерашний прогноз погоды. И если я услышу хоть слово подобного бреда снова, ты будешь общаться с Викой только по телефону. Понял? 

Игорь стоял, багровея. Он открыл рот. Ничего вразумительного не вышло. Бросил взгляд на Вику, ища поддержки, но она смотрела на него с холодным презрением. 

— Я... я просто хотел как лучше, — пробормотал он жалко. 

— Лучше помолчи, — отрезала Вика. — И уходи. 

Он схватил свою дурацкую кожаную куртку и, бормоча что-то невнятное, выскочил из кухни. 

Я вздохнул, опустился на стул. Вика подошла, обняла. 

—Я терпела, но... «Хвостик» и про детей... это уже слишком. 

— Я знал, что ты сама бы его заткнула, — улыбнулся я, беря ее руку. — Но иногда муж должен постоять не только за жену, но и за их общий мир. От всех, даже от родственников с их «добрыми» советами. 

Мы доели ужин. Без ненужных советов. В нашем доме снова было тихо и хорошо.