Сестра свекрови облила меня грязью прямо на моей свадьбе

Я родилась и выросла в деревне. Детство у меня было просто сказочное: сенокос, парное молоко, речка, да и костры с песнями под гитару. Иногда задумаешься — и как в кино кадры перед глазами пролетают.

С Любкой, лучшей подругой, мы в город махнули сразу после школы. Поступили в поварское училище. Нас в общежитие поселили. Ох, началась тогда весёлая жизнь! Для нас, деревенских, всё в новинку: трамваи гремят, огни горят, люди вечно куда-то спешат.

Как-то раз к нашим однокурсникам зашли ребята с соседнего дома. Среди них был Сашка — высокий, темноволосый, в клёшах, как с обложки журнала. Я в него сразу влюбилась. Вечерами он провожал меня до общаги, а по выходным мы в парк ходили.

— Люб, ну он же просто мечта! — делилась я. 

— Да ты посмотри, как он на тебя смотрит! Глаза у него прям светятся, — подначивала подруга.

Через несколько месяцев я узнала, что беременна. Вот тут-то страх и накрыл.

— Мам, как я теперь? В деревню вернусь — засмеют! — всхлипывала я по телефону. 

— Всё будет хорошо, дочка. Главное, не паникуй, — успокаивала мама.

А Сашка? Он, узнав, ни слова упрёка не сказал.

— Женимся, значит, — сказал он уверенно. 

— Ты точно так думаешь? — я не могла поверить. 
— Конечно, ты что? Мы же семья теперь.

Свадьба была скромной, но душевной. Приехала только мама. Родственники Сашки собрались со всех городов. Только одна гостья выбивалась из общего веселья — Клавдия Викторовна, сестра свекрови. Накануне она не удержалась и выдала:

— Этот ребёнок от кого угодно может быть! Кто знает, что в ваших общагах творится.

Я стояла, как громом поражённая. Слёзы сами текли.

— Клава, как ты можешь?! — возмутилась свекровь. — Девочка и так переживает.

На свадьбе я старалась в её сторону не смотреть. А она — веселилась, будто ничего не произошло.

После торжества я переехала к Сашке. Его родители приняли меня с теплом. Мама — инженер, папа — начальник отдела. А через несколько месяцев родилась Настенька. Роды были тяжёлые, дочь появилась раньше срока. Она лежала в инкубаторе, а мы с Сашей каждый день в больницу бегали.

— Посмотри, какие у неё глазки, — говорил он. — Прямо как у меня.

И правда. Наша малышка была копией отца.

Прошло время. Клавдия Викторовна как-то раз пришла в гости.

у-ка, покажите мне эту девчонку, — сказала она.

Глянула на Настю, глаза сузила, губы поджала.

— Наша... — выдохнула она.

Я ничего не ответила. Но внутри что-то дрогнуло. С тех пор мы с ней почти не общались. Жила она в другом городе, и встреч не искала.

Жизнь шла своим чередом. Я закончила учёбу, устроилась работать в столовую. Сашка к тому времени квартиру нам купил, Насте комнату обустроили. В детском саду она подружилась с девчонками, домой к нам их целая толпа приходила.

Когда дочке исполнилось десять, Сашка предложил:

— Поехали с ней к родне на Алтай.

Я отказалась. Видеть Клавдию Викторовну мне не хотелось. Муж и Настя отправились вдвоём. Вернулись с целым альбомом фотографий.

— Мам, там так красиво! Горы, речки — загляденье! — делилась Настя.

Они заехали и к Клавдии Викторовне. Жила она одна в маленькой квартире.

— Как увидела Настю, так аж всплеснула руками, — рассказывал Саша. — Обняла её, да как заплакала.

— Прости меня, дорогая. Я глупая была, прости, — повторяла Клавдия Викторовна.

Настя удивилась:

— За что, тётя Клава?

— Ты маме передай, что я раскаиваюсь. Очень.

Когда мне рассказали об этой встрече, я задумалась. Не было злости, только жалось.

— Мам, а тётя Клава плохая? — спросила Настя.

— Нет, доченька. Просто иногда люди совершают ошибки. Главное, уметь их признавать.

Прошли годы. Клавдии Викторовны давно нет. Свекровь тоже ушла. А я до сих пор помню её взгляд в тот день и одно слово — «наша». Может, в этом и была вся правда.