Родители учили меня не размениваться на первых встречных, а я их не послушала

Я всегда была довольно скромной. Знаете, из тех девушек, которые вроде бы стараются держаться в тени, а всё равно мужчины на них смотрят. Отношений у меня было немало, но, увы, почти все они превращались в какой-то ад: эмоции через край, драма, слёзы... Каждое расставание напоминало американские горки — вверх, вниз, крутит-вертит, и не поймёшь, где земля.

Особенно меня всегда тянуло к таким... ну, знаете, суровым мужчинам. С ними я чувствовала себя хрупкой, нежной. Наверное, потому что выросла в семье военных, где дисциплина стояла на первом месте. Мама и папа были строгими до невозможности. Дружить с мальчиками? Забудьте.

— Посмотри на него! — ворчал папа, стоило мне хоть пару слов перекинуться с каким-нибудь одноклассником. — Он тебя недостоин. У них сейчас один интерес — и потом свою честь не отмоешь!

Мама была поспокойнее, но тоже не отставала: 

— Мы с папой познакомились в двадцать, сразу поженились, родили вас с братом. Вот так правильно, а не бегать неизвестно с кем.

Неудивительно, что мне хотелось как можно скорее вырваться на свободу. И вот, в восемнадцать лет, когда я наконец поступила в институт и уехала из дома, первый же парень, который на меня посмотрел, стал моим бойфрендом.

Сразу скажу: это было катастрофой. Я вообще не понимала, как вести себя в отношениях. Просто повторяла за ним всё: он обнял — я обняла, он поцеловал — я ответила. Сама ничего не проявляла. Была словно кукла.

Потом он мне однажды сказал: 

— Ты слишком хорошая для меня.

И, конечно, ушёл к другой. А я стояла как дура, слёзы текут, ничего не понимаю.

Дальше — только хуже. Мои вторые отношения начались пьяным вечером. Мы сразу переспали, потом неделю не расставались — казалось, что мы нашли друг в друге родственные души. Ах, какая любовь! Мне казалось, что у нас всё общее. Да у меня, честно говоря, своих увлечений особо и не было: родители всегда твердили, что развлечения — это после института.

Я с головой погрузилась в его мир: вместе ходили на испанский, смотрели турниры по компьютерным играм, тусовались ночами напролёт. Мне хотелось быть рядом всегда, несмотря на то, что пить я не умела от слова "совсем". Пару бокалов — и я уже еле стою на ногах. Утром — стыд, головная боль, обещания себе "больше никогда".

Но стоило ему позвать: 

— Слушай, сегодня вечеринка, там все будут! — я тут же забывала о своих клятвах.

Постепенно он начал намекать: 

— Может, ты как-то займёшься собой? Найди свои интересы, а то как-то странно всё.

А потом — унизительные шуточки: 

— Ой, ты опять свою "модную" кофточку надела? Ха-ха.

Стоило мне обидеться, он сразу: 

— Да расслабься, это просто шутка!

Плюс ко всему, его стал раздражать мой "высокий" вес в 55 килограммов. "Похудеть бы тебе", "Ты бы симпатичнее выглядела", "Ну не носи это, это ужас" — и я верила, что действительно недостаточно хороша. Старалась угодить, подстроиться, быть идеальной для него.

Разрыв был мучительным. Я уходила — и возвращалась, как на цепи. Звонила ему ночами, плакала в трубку: 

— Я не могу без тебя!

И снова начинались те же американские горки. Следующие отношения были такими же: любовь до истерики, расставания в слезах, ощущение, что без этого человека жизни нет.

И вот, год назад, появился он. Совсем другой.

Мы познакомились случайно: друзья позвали в кино, и он там был. Спокойный, улыбчивый, внимательный. Никаких страстей с первого взгляда, просто лёгкое, тёплое общение.

Мы гуляли, ходили в музеи, смотрели старые фильмы в кинотеатре. Он всегда был рядом, всегда на связи. Никаких игр "позвоню через три дня", никаких пропаданий.

Я как-то сказала подруге: 

— Слушай, он такой... нормальный! Даже как-то страшно, что всё спокойно.

Влюбилась я постепенно, без привычной тревоги и дерганий.

Через полгода решили съехаться. Снимали милую квартиру на окраине, вечерами готовили вместе ужин, он приносил мне цветы — просто так, без повода.
И вдруг... Всё начало меняться.

Я стала раздражаться по пустякам. То он слишком громко ест, то шутит не смешно, то спрашивает слишком много. Мне хотелось уединения. Я подолгу пропадала в кафе, у друзей, приходила домой поздно.

Он пытался поговорить: 

— Давай обсудим, что с нами происходит? Мне важно, чтобы тебе было хорошо.

А я отмахивалась: 

— Всё нормально, чего ты пристал?

И вот однажды утром он сел напротив меня за кухонным столом, вздохнул и сказал очень спокойно: 

— Мне кажется, у нас не получается построить отношения. Я тебя очень уважаю и благодарен за всё, но, думаю, нам пора расстаться.

Я молча кивнула, как будто всё было понятно и предсказуемо.

Прошло уже несколько месяцев. Теперь я ясно вижу: я потеряла единственного мужчину, который хотел быть со мной по-настоящему. Без игры, без борьбы, без унижений.

Иногда я ловлю себя на мысли: 

— Может, я сама притягиваю к себе "плохих парней"? Может, мне проще в драме, чем в спокойном счастье?

И да, иногда мне кажется, что моя судьба — снова и снова любить тех, кто меня не ценит. Но в глубине души я всё ещё надеюсь, что это не так.
Что я просто учусь. Пусть и через ошибки. Через слёзы. Через потери.