Родители приводят детей в сад до открытия и просят меня присмотреть за ними, а ведь это не мои обязанности и полномочия

Уже пять лет я сторожу детский сад «Солнышко». Слежу за порядком и никому не позволяю проникнуть на территорию до семи утра. Но жизнь, как водится, вносит свои коррективы в любые инструкции. 

Всё началось с легкого осеннего дождя. Было около шести тридцати, я пил кофе в своей будке, когда к калитке подошла женщина с маленькой девочкой. 

— Артем Викторович, вы уж нас простите, — виновато сказала мать. — Машина сегодня подвела, а мне через час на другом конце города быть нужно. 

Я, конечно, открыл. Куда деваться? Ребенок на улице мокнет. Потом таких случаев стало больше. Родители торопились, мчались на смену, а я превращался в неофициального утреннего няня. Дети кучковались в холле, а я смотрел за ними, попутно заполняя журналы. Вроде бы, мелочь. Но сегодня утром в голове что-то щелкнуло. 

Ко мне подошел Степан, мальчуган лет пяти, и, глядя серьезными глазами, спросил: 

— Дядя Тема, а можно мне в туалет? Там темно, я боюсь. 

Я отвел его, включил свет, ждал у двери. И в этот момент до меня дошла вся абсурдность ситуации. Я — сотрудник ЧОПа. Мои обязанности — обход территории, проверка замков, отчет о проникновении посторонних. В моем договоре нет ни слова о сопровождении дошкольников в уборную, об утешении плачущих малышей или о разрешении споров из-за фломастеров. А если что-то случится? Падение, ссора с синяком, да мало ли что? Агентство разведет руками — мы не для этого тебя нанимали. Детский сад скажет — он не наш сотрудник. И останусь я один на один с бедой. 

Мысли эти крутились в голове, когда прибежала запыхавшаяся мама Степана. 

— Артем, ты не видел моего? Я его вообще в раздевалке оставила! 

— Он в туалете, — ответил я. 

В тот день, после окончания смены, я не пошел домой. Сел на лавочку у входа и стал ждать заведующую. Она появилась ровно в девять, удивленно подняв брови при виде меня. 

— Артем? Что-то случилось? 

— Елена Петровна, хотел поговорить. 

Открыв кабинет, она предложила мне чай, но я отказался. 

— Я больше не могу принимать детей до прихода воспитателей, — начал я. — Понимаю, что людям тяжело, но я не имею на это права. Ни юридического, ни морального. Я — охранник, а не педагог. 

Она внимательно меня выслушала, не перебивая. 

— Вы абсолютно правы, — вздохнула она наконец. — Мы все закрывали глаза на эту проблему, перекладывая ее на ваши плечи. Это наша недоработка. 

— А что делать тем, кто приходит раньше? — спросил я. 

— Созвонимся с родительским комитетом. Обсудим возможность организации дежурной группы с одним из воспитателей, который будет заступать на полчаса раньше. За небольшую доплату. Это сложно, но решаемо. Спасибо, что заговорили первым. 

Я вышел из сада с неожиданным чувством облегчения. Я не стал бездушным винтиком системы, но и не рискнул собой и детьми. Я просто указал на брешь, которую все предпочитали не замечать.