– Пусти, пожалуйста, мне негде жить, – попросил с порога бывший муж

В тишину моего ужина ворвался звонок. Подошла к двери, а там, съежившись от холода и промокший до нитки, стоял Денис. Бывший муж. 

Открыла. Холодный воздух из подъезда ударил в лицо. 

— Пусти, пожалуйста, — почти прошептал он, — мне негде жить. Совсем. 

«Негде жить». От человека, который полгода назад хвастался новой свободой и съемной однушкой. В его потухшем взгляде была паника. Жалость, старая и глупая, зашевелилась в груди. 

— Заходи, — сказала я резко, отступая. — Согрейся. Но это ненадолго. 

Он шмыгнул внутрь, оставляя мокрые следы. В руке – потрепанный рюкзак. 

— Слушай, Денис, — начала я, не спрашивая ничего, потому что даже знать не хотела. — Можешь пожить здесь несколько дней. Пока не найдешь комнату, хостел, что угодно. Через неделю – выметаешься. Без разговоров. Иначе – полиция. Ясно? 

Он кивнул, слишком быстро. 

— Ясно. Спасибо, Люба. 

— Диван в гостиной. Полотенца в ванной.— Бросила я и ушла в комнату. 

Но уснуть не смогла, заглянула в гостиную. Он не сидел – метался. 

Утром он выглядел изможденным. Когда я вышла на кухню, он резко встал с дивана. 

— Утро, — пробормотал он, не глядя в глаза. 

— Утро, — ответила я, замечая, как его взгляд скользнул к окну. — Ищешь жилье? 

— Да, да, конечно, — закивал он поспешно. — Скоро решу. 

В его голосе не было уверенности, только напряжение. 

Вечером, возвращаясь из магазина, я увидела незнакомого мужчину. Крепкого, в дорогом костюме. Он стоял на лестничной клетке и пристально смотрел на мою дверь. Наши глаза встретились. Он не отвел взгляд. Я быстро зашла. 

На шестой день Денис исчез. Утром гостиная была пуста. Диван застелен аккуратно. На кухонном столе – записка: «Не беспокойся. Уехал. Спасибо за ночлег. Д.» Облегчение смешалось с тревогой. Куда? 

Вечером, открывая дверь, замерла. В прихожей стоял его рюкзак. А из гостиной доносились голоса. Мужской незнакомый и… Дениса. Сдавленный. Я резко толкнула дверь. 

Денис сидел сгорбившись. Напротив, в моем кресле, — тот самый мужчина с лестницы. Лицо – каменное, взгляд – тяжелый. 

— …так ты все же здесь, — произнес незнакомец, медленно поворачиваясь ко мне. — Я – Сергей Петрович. Отец Дениса. 

Отец? Денис всегда говорил, что отец умер. Я ошеломленно посмотрела на него. Он не поднимал глаз. 

— Я… не знал, что он жив, — пробормотал он. — Мама соврала. Стыдно было. 

Сергей Петрович усмехнулся. 

— Стыдно? Стыдно было три года назад сбегать с деньгами клиентов, подставив и меня, и фирму. Стыдно было прятаться как крыса. — Его холодный взгляд вернулся ко мне. — Я искал его. След привел сюда. Видимо, отчаялся настолько, что приполз к бывшей жене. 

Денис сжался. Весь его страх обрел смысл. Бегство от позора, от гнева человека, которого он предал. 

— Я… я отдам, — выдавил Денис. 

— Заработаешь? Вернешь сотни тысяч? — Отец встал. — Я не за деньгами. Я приехал, чтобы посмотреть тебе в глаза. — Он подошел к выходу. — Ты сломал не только фирму. Ты похоронил сына, которому я всегда помогал, хоть он и не знал о моем существовании. 

Он открыл дверь. 

— Живи. Как можешь. Мне от тебя ничего не нужно. Никогда больше. — Он вышел. 

Денис сидел, не шевелясь. Потом его плечи задрожали. Не рыдания, а глухие, надрывные всхлипы. Слезы стекали по лицу. Слезы стыда, облегчения и краха. 

Я стояла, прислонившись к косяку. Неделя истекла. Он должен был уйти. Но передо мной сидел человек, столкнувшийся с последствиями своего малодушия. 

Я вздохнула. Подошла к кухонному шкафу, достала чистую кружку. 

— Чай будешь? — спросила тихо.

Он вздрогнул, поднял заплаканное, растерянное лицо. В глазах – вопрос, страх, искра надежды. Я кивнула на диван. 

— Садись. Поговорим. О том, что теперь делать. Но не сегодня. Сегодня... сегодня просто выпей чаю. 

Неделя кончилась. Его "негде жить" обрело новый, страшный смысл. И моя "жалость" превратилась во что-то другое. Выгонять его в такую ночь – после краха всего его мира – у меня не повернулась рука. Границы останутся. Но сегодня... сегодня можно дать ему просто выпить чаю.