Погуляет и вернется, — сказала свекровь, когда мой муж не заночевал дома

Мы прожили с Антоном шесть лет. Первые три — как в дешевом романтическом фильме: завтраки в постель, поездки на море с палаткой, смех до слез над глупостями. Потом он стал чаще задерживаться на работе. Сначала на час, потом до полуночи. «Проект горит», — говорил он. А в прошлом месяце я нашла в его куртке чек из ювелирного магазина. Серьги. Мне он их не дарил.  

Он поклялся, что это подарок для секретарши начальника — якобы та помогала с продвижением. Я потребовала показать переписку. Он назвал меня параноиком. Мы помирились через неделю. Но с тех пор во мне поселилось подозрение.  

— Оль, не жди, ложись спать, — Антон натянул куртку.  

— Опять «горит проект»?  

— Совещание с инвесторами.  

Дверь захлопнулась. Я подошла к окну, наблюдала, как он садится в машину. Белые фары уплыли в темноту.  

В два ночи я позвонила ему в пятый раз. Выключен. Потом увидела звонок от свекрови. Ей часто не спится. 

— Не спите еще? — спросила Раиса Дмитриевна.  

— Андрей не вернулся.  

— Ну и что? Мужчина должен иногда отдохнуть от семьи.  

— Отдохнуть? В три часа ночи?  

Она вздохнула.  

— Мой Михаил первые пять лет брака каждую пятницу пропадал с друзьями. Гулял, возвращался пьяный — я ему борщ разогревала. Потом остепенился.  

— Вы хотите сказать, что мне тоже надо… разогревать борщ?  

— Погуляет и вернется. 

— Для вас нормально, когда муж исчезает на сутки?  

— Для мужчин — да.  

Я вдруг вспомнила, как Антон месяц назад сказал, что устал от моих «истерик». Что я «сама загоняю себя в стресс».  

В пять утра я услышала ключ в замке. Антон вошел на цыпочках, но я сидела на кухне с включенным светом.  

— Где ты был?  

— Я же говорил — совещание.  

— Двенадцать часов?  

Он поставил на стол пакет с круассанами.  

— Потом поехали с коллегами в баню. Забыл предупредить.  

— Телефон сел?  

— Да. Прости.  

Я развернула пакет. На чеке время покупки — 23:14. 

— Ты врешь.  

— Оля, хватит! Надоело, как на допросе!  

Я продолжала.  

— Твоя мать советует мне принять это. Говорит, все мужики такие.  

— Она права.  

— Значит, я должна молчать? Ждать, когда ты «нагуляешься»?  

Он отвернулся, стал наливать воду в стакан. 

— Может, тебе к психологу сходить? Ты последние полгода как…  

— Как сумасшедшая? Да? Потому что проверяю тебя?  

— Потому что ищешь проблему там, где ее нет!  

Он ушел в спальню, хлопнул дверью.  

Утром позвонила Раиса Дмитриевна:  

— Помирились?  

— Нет.  

— Дурочка. Сама виновата. Надо было сделать вид, что ничего не случилось.  

— Я не выключатель, чтобы включать и выключать чувства.  

Она охнула:  

— Ты думаешь, если уйдешь, найдешь лучше? Все мужики одинаковые.  

Я посмотрела на спящего Андрея. На седую прядь у виска, которую он ненавидит. Любовь еще была здесь, в груди, но она задыхалась из-за лжи.  

— Может, и не найду. Но хотя бы буду знать, что не продала себя за иллюзию семьи.  

Собрала чемодан. Одежда, документы. Андрей проснулся, когда я застегивала молнию.  

— Ты куда?  

— К маме.  

— Из-за вчерашнего? Серьезно?  

Я надела пальто.  

— Ты знаешь, что самое страшное? Я начинаю верить, что все мужики такие. И что это «нормально». Но тогда лучше быть одной.  

Он не побежал следом. 

На улице моросил дождь. Я шагала быстро, будто убегала не от него, а от той женщины, которая готова была греть борщ для мужа, пока он «гуляет».