Почему мой ребенок понимает всю серьезность ситуации, а свекровь нет?

Знаете, свекровь у меня женщина с головой. Высшее образование, педагог с многолетним стажем, начитанная, культурная — выставки, театры, лекции, всё это она обожает. В общем, эрудитка и интеллигентка, казалось бы.

Какое-то время мы с мужем, Андреем, жили у его родителей. Ну, так сложилось — ипотека, ремонт, дети, все эти взрослые радости. И надо сказать, я сразу заметила: свекровь готовит просто потрясающе. Хоть борщ, хоть лазанья — всё у неё получалось так, что пальчики оближешь. Даже Андрей иногда шутил:

— Мама, ты случайно не в Мишленовском ресторане подрабатываешь?

А она только улыбалась:

— Да ну тебя, не сравнивай домашнюю еду с ресторанной. У меня — с душой.

Но вот в воспитании нашего сына, Олежки, она участия особо не принимала. Мы, если честно, и не просили. Бывало, конечно, подойдёт к внуку, спросит:

— Ну что, Олежка, как садик? Кормят хоть нормально?

А он в ответ:

— Суп был! И макароны!

На этом общение обычно и заканчивалось.

Когда мы, наконец, переехали в своё жильё, встречи со свекровью стали редкими. Иногда на выходные заезжали с ночевкой, но чаще — на пару часов, чай попить и домой. У нас с Андреем отношения были крепкие. Ссор почти не было, ну разве что по мелочам — кто не помыл посуду или кто мусор вынесет. Мелочи жизни, в общем.

И вот, когда Олежке исполнилось пять, у него диагностировали гастрит. Поначалу это было как гром среди ясного неба — боли, жалобы, капризы. Но мы быстро взяли ситуацию в руки. Врачи, диеты, строгий режим. Сын, несмотря на возраст, всё прекрасно понимал и даже сам говорил:

— Мам, это мне нельзя, да? А это можно?

Мы сообщили обеим семьям, что теперь всё строго: никакого шоколада, конфет, чипсов, газировки и прочей вредной еды. Только то, что разрешили врачи, и только по согласованию с нами. Все, вроде бы, отнеслись с пониманием. Или нам так показалось…

Однажды приехали мы к родителям Андрея на пару дней. И перед тем как войти в дом, муж шепчет мне:

— Сейчас напомню маме про сладкое. Чтобы потом не говорила, что не слышала.

Он строго сказал:

— Мам, пап, конфеты под запретом. У Олега гастрит, всё серьезно. Ни кусочка, договорились?

— Конечно, конечно, мы понимаем, — закивали они.

Прошло пару часов. Вечер. Я на кухне, Андрей вышел во двор. И вдруг он буквально влетает обратно, глаза круглые:

— Ты слышала?! Мама уговаривает Олежку съесть конфету! Говорит, что мы не узнаем!

Я, ошарашенная, подбегаю к окну, а он цитирует:

— «Олег, бери. Родители не узнают. Ешь, не бойся». А наш сын отвечает: «Мне мама с папой запретили».

Тут у Андрея, конечно, сорвало крышу. Он выходит к матери:

— Мам, ты серьёзно?! Мы же тебя предупреждали! У него от этого могут быть боли, он потом всю ночь не уснёт!

А она в ответ, как ни в чём не бывало:

— Ну ты прямо паникёр. От пары конфет ничего не будет. Ты знаешь, сколько ты их ел в детстве? Горстями! И живой же.

— Мам, у меня в детстве не было гастрита в стадии обострения!

— Да кто его знает, что у тебя было! В те времена вообще не бегали по врачам!

Тут уж и я не выдержала:

— Вы не интересуетесь, как он себя чувствует, чем занимается, как у него дела в садике. Вас это не волнует. Так хоть уважайте наши просьбы! Это не прихоть, это здоровье ребёнка!

Свекор вмешался, попытался сгладить:

— Да ладно вам, из-за конфеты такую трагедию устроили… Можно же спокойно поговорить.

Но знаете, когда речь идёт о здоровье ребёнка, никакие «спокойно» не работают. Это не просто «мама чуть нарушила правило». Это сознательное игнорирование просьбы. От взрослой, умной, образованной женщины.

Мы, не раздумывая, собрались и уехали. Прямо ночью. Сказали:

— Всё, нам здесь не рады, значит, нечего оставаться.

Несколько недель мы не появлялись у свекрови. Не звонили, не писали. Не потому что хотели поругаться, а просто... было больно и обидно.

Но потом началось. Звонки знакомых, какие-то полунамёки:

— А что ты свекровь к внуку не пускаешь?

— Ты что, Андрея против матери настраиваешь?

Выяснилось, что свекровь развернула целую кампанию. Говорила всем, что я "отобрала у неё внука", что я "всех поссорила", что Андрей «под каблуком». Мне было всё равно. Но Андрея это задело.

Он сел с ней, поговорил по душам:

— Мама, хочешь общаться с Олегом — пожалуйста. Но без твоих высказываний про мою жену. Никаких слухов. И только в моём присутствии. Условия простые. Нарушишь — всё, снова разрыв.

С тех пор, да, мы стали заезжать. Иногда. На пару часов. Но сына с ней наедине не оставляем. Не потому, что боимся, что что-то случится. А потому, что доверие — это штука хрупкая. Один раз уронишь — не факт, что соберёшь обратно.

Олежка, кстати, молодец. Уже в свои шесть прекрасно разбирается в том, что можно, а что нет. Как-то сам сказал:

— Если бабушка даст конфету, я не возьму. Мне нельзя. У меня живот потом болит.

Грустно, что такие вещи приходится объяснять не ребёнку, а взрослому человеку. Но что поделать. У каждой семьи — своя история.