– Переведешь деньги, увидишь дочь, – бывшая супруга начала шантажировать меня, не давая видеться с ребенком

Я никогда не предполагал, что нашу семейную жизнь разрушит не отсутствие средств, а, казалось бы, их наличие. Моя супруга обладала ненасытной жаждой трат, которую я долго пытался утолить. 

После развода суд постановил, что я буду перечислять на содержание дочери двадцать пять тысяч ежемесячно. 

— И на что, по-твоему, этого хватит? Ты что, не понимаешь, какие вещи требуются нашей Лизе? — кричала Алиса. 

Я постарался говорить спокойно. 

— Я готов дополнительно участвовать в расходах на секции, учебники, летний лагерь. Просто сообщай. 

Однако экс-супругу интересовала лишь твердая, более значительная сумма. Суд отклонил ее ходатайство. 

Тогда и стартовала неприглядная игра на чувствах. Алиса прекрасно осознавала, как дорога мне наша маленькая дочь. Она решила, что путь к моему кошельку лежит через простую уловку: «Встретишься с Лизой лишь после перевода».

С самого начала наших отношений Алиса требовала подарки. Сначала скромные — новый планшет, украшение. Позже аппетиты возросли. 

— Взгляни, какое потрясающее колье! — восторженно говорила она, задерживаясь у витрины ювелирного салона. — Оно будто создано для меня! 

Я не мог устоять перед ее блестящими глазами и покупал. 

Идею брака она подала, когда окончательно убедилась в моей покорности. Главным условием стала пышная церемония. 

Известие о беременности жены обрадовало меня. Я мечтал о малыше. Однако с этого момента ее финансовые требования достигли нового уровня. 

— Я не могу в моем положении трястись в старой машине! — заявила она. 

Мне пришлось обновить ее автомобиль. 

— Ребенку необходим простор, а не эта клетушка! 

Мы оформили крупный заем на новое жилье. 

После появления Лизы на свет я надеялся на умиротворение. Напрасно. Потребовались услуги профессиональной няни, еженедельные визиты к массажисту и фитнес-тренеру. Моя мать, обожающая внучку, стала проводить с ней все дни, находя общий язык с Алисой. 

Казалось, есть все для счастья. Но спустя три года жена потребовала развод. 

— Ты погружен в свои мысли, — холодно констатировала она. — С тобой невыносимо скучно. 

Но я не собирался отказываться от роли отца. А Алиса не оставила попыток превратить меня в источник неограниченного дохода. 

Получив отказ суда, она позвонила мне: 

— Переведешь тридцать тысяч сверху — увидишь Лизу в субботу. Нет — забудь. 

Я не придал значения этим словам. Однако, приехав в назначенный час, я обнаружил запертую дверь. Мне пришлось согласиться. Я отправлял деньги снова и снова. 

Потом последовали новые предлоги: 

—«Твоей дочери нужна развивающая студия!» — я оплатил дорогостоящие курсы. 

— «Лиза должна отдыхать у моря!» — я приобрел путевки. 

Когда же Алиса потребовала оплатить ее поездку на горнолыжный курорт, сославшись на мое моральное обязательство, я нашел в себе силы сказать «хватит». 

— Это уже ни в какие ворота не лезет. Хватит. 

Она не шутила: 

— Решай. Или я делаю ее жизнь ярче, или ты ее не видишь. 

Это стало последней каплей. 

Визит к адвокату переломил ход событий. Мы подали заявление для установления четкого графика свиданий. Также мы потребовали через суд вернуть все незаконно вытребованные суммы. Суд признал правомерность требований, и Алисе пришлось вернуть мне немалые средства. 

Самым важным стало официально утвержденное время для общения с Лизой. 

Но Алису это не остановило. В первую же оговоренную дату ее телефон не отвечал. Прибывший судебный исполнитель выяснил, что девочка находится у тети в соседней области. Ситуация повторилась несколько раз. В итоге Алиса и вовсе перевезла Лизу к родственникам, устроив ее в новую школу. Сама же она осталась в городе ради карьеры. 

Юрист посоветовал дождаться, когда дочери исполнится десять, чтобы суд принял во внимание ее мнение о проживании со мной. Все это время я навещал Лизу, забирал ее на выходные. Она тихо плакала: 

— Папочка, я не хочу уезжать от тебя. 

И вот, сразу после ее дня рождения, мы подали иск. Возраст позволял учесть предпочтения ребенка. 

Спустя несколько недель суд постановил определить местом жительства Лизы мой дом. Алиса кричала о несправедливости, однако доказательства были неоспоримы: систематическое нарушение судебных решений, вымогательство, незаконные траты. И, конечно, твердая воля самой девочки. 

В тот вечер, когда Лиза наконец-то осталась дома навсегда, она обняла меня и прошептала: 

— Теперь мы всегда будем вместе. 

Я кивнул, сжимая ее маленькую ладонь. Мы с бабушкой создадим для нее самый надежный и теплый мир. 

Алиса же, как мне известно, уже подала жалобу. Но наш ребенок сделал свой выбор окончательно.