– Она должна была жаловаться, а не драться! – учительница обвинила мою дочь в грубости и агрессии

Этот звонок застал меня врасплох. Голос классной руководительницы Вики, Анны Петровны, визжал в трубке, требуя срочно прибыть для серьезного разговора. Моя девочка никогда не была источником проблем, ее хвалили и в саду, и в младших классах. Она выросла рядом со старшим братом, и с ранних лет усвоила от него простую истину: нужно уметь постоять за себя. Артем, хоть и дразнил сестренку в детстве, но научил ее главному — не позволять себя унижать. Их возня и шумные игры стали для нее лучшими уроками самообороны. 

Вика никогда не провоцировала ссоры, но и в обиду себя не давала. Поэтому, выслушав ее сбивчивый рассказ, я лишь трижды переспросила, кто начал первым. Ответ был неизменным — тот восьмиклассник. 

Войдя в кабинет, я ожидала обсудить меры воздействия на хулигана. Однако Анна Петровна с порога обрушила на меня шквал негодования. 

— Ваша Вика проявила неслыханную грубость! — заявила она. 

— Позвольте, но разве не ее ударили первой? Она всего лишь защищалась, — попыталась я вставить слово. 

— Конечно, ее задели! Но она — девочка! Ее удел — жаловаться взрослым, а не вступать в потасовку! Взгляните, какой синяк она оставила бедному ребенку! 

Меня будто оглушили. Получалось, моя дочь обязана была стойко переносить побои, пока учительница соизволит вмешаться? 

— Вы понимаете, подобная реакция — это чистейшая агрессия! — не унималась женщина. 

— Это не агрессия, а здравый смысл! — возразила я. — Сначала он стащил у нее портфель и швырнул в лужу, а когда она потребовала прекратить, толкнул ее так, что она упала. 

— Мальчик, безусловно, повел себя не лучшим образом, но у них сложный период, гормональные бури, он просто привлекал к себе внимание! Это не служит оправданием для кулачных расправ! — стояла на своем Анна Петровна. 

Я поняла, что дальше этот абсурдный диалог вести бессмысленно. Мое терпение лопнуло. 

— Я настаиваю на присутствии директора или завуча. Без них разговор окончен. 

Мое требование явно удивило ее, но она покорно вышла из кабинета. Завуч, выслушав обе стороны, оказалась куда разумнее. Она признала, что конфликт должен быть улажен с обеими сторонами, и что вина не лежит исключительно на Вике. 

Выйдя из учебного заведения, я долго не могла прийти в себя. Эта концентрация нелогичности поразила меня. Дома я твердо сказала дочери, что она поступила верно. Если на нее снова нападут, она имеет полное право дать отпор. Но предупредила: если она сама станет зачинщицей, последствия будут серьезными. 

А еще я попросила Артема присматривать за сестрой. Что-то эта школа и ее педагоги стали вызывать у меня стойкую неприязнь. Пора, наверное, присмотреться к другим вариантам.