– Не нравится — уходи, – сказала мне свекровь, – будешь алименты платить, как положено

— Объясни мне, мам, почему тебе можно тратить на себя абсолютно всё? — Лиза сжимала свой старый телефон. — Это же общие деньги! А ведешь себя так, будто мы тебе чужие! 

Она махнула рукой в мою сторону, будто очерчивая границу между нами. 

— Я в этих джинсах второй год хожу, а у тебя — новый костюм каждый месяц! У всех в группе уже новые гаджеты, а я как лузер! 

Я отставила чашку. 

— Во-первых, Лиза, это мои деньги. Вся моя работа — это создание впечатления. Успех в моей сфере измеряется в том числе и внешним видом. 

Я посмотрела на нее прямо. 

— Хочешь, уволюсь? Твой отец сможет нас содержать? Тогда твои обновки ограничатся распродажами в ближайшем супермаркете. Это он тебя подослал? Сказал, что мама плохая? 

Дочь вспыхнула, крутанулась на пятке и выскочила из комнаты. 

Я допила кофе. Рука сама потянулась к кистям для макияжа. Автоматическими движениями я наносила тональную основу. Сегодня был важный день — презентация для крупного клиента, и теперь мне приходилось собирать себя по кусочкам, чтобы казаться безупречной. 

Моя жизнь не всегда была такой. Диплом лингвиста пылился на полке, ни разу не использованный по назначению. Вместо уроков французского — бесконечные детские болезни, поездки на тренировки по теннису и унизительная финансовая зависимость от мужа. Его мать не упускала случая напомнить, что я — обуза для её мальчика. Я выпрашивала деньги даже на колготки, а о салонах красоты могла только мечтать. 

Всё изменилось, когда Лиза пошла в школу. Я устроилась в агентство недвижимости к подруге. Неожиданно оказалось, что я умею продавать. Очень хорошо умею. А потом случилась авария. Максим, мой муж, чудом выжил, но о прежней работе пришлось забыть. Месяцы реабилитации, больницы, отчаяние. Он заново учился ходить, злой на весь мир, а я тащила на себе всё: работу, дом, дочь, его боль. 

Постепенно жизнь наладилась. Он нашел удаленную работу, стал заниматься проектами. Но основным добытчиком была я. Именно мои деньги оплачивали нашу квартиру, расходы, радости. 

Однажды мы поехали к Галине Петровне. За чаем она бросила: 

— Смотрю я на вас… Ты сияешь, как новенькая монета, а мой сын в растянутом свитере сидит. Машину себе новую купила, а у него ноутбук третий год не меняется. Непорядок. 

— Он сам выбирает, в чем ходить, — пожала я плечами. 

— В том-то и дело! — свекровь повысила голос. — Ты думаешь только о себе! Холодильник у вас полупустой, ремонт не делался сто лет. На что средства тратишь? 

— Галина Петровна, — голос мой стал ледяным, — а вы не интересовались, сколько ваш сын вносит в наш общий бюджет? И кто купил ему тот самый ноутбук, который «третий год не меняется»? 

— Мне для работы! — тут же встрял Максим. — А ты могла бы и больше давать, а не по бутикам шляться. Дочь растет, ей на образование копить надо! 

— Вы что, совсем с катушек слетели? — выдохнула я. — Я работаю за троих. Ты, Максим, даже носки свои до корзины донести не в состоянии. Вы все уселись на шею, мою шею. Скажи маме, сколько её сыночек приносит в семью. 

Свекровь побледнела от злости. 

— Он отдает по возможностям! Не нравится — уходи. Квартира-то наша! А с Лизой мы разберемся. Будешь алименты платить, как положено! 

Вот тогда я всё поняла. Я мысленно прикинула суммы и горько усмехнулась. Алименты обошлись бы мне куда дешевле, чем содержание этой семьи. 

— Отлично. Живите, как хотите. Без моих «бутиков». 

В тот же вечер я ушла. Сняла небольшую квартиру у метро. Впервые за долгие годы я выспалась. Не нужно было никого кормить, никуда бежать, стирать чьи-то футболки. 

Через неделю раздался звонок Лизы. 

— Мам, денег дашь? У папы нет, а мне надо. 

— Я всё перечислила твоему отцу. Решай с ним. 

— Но у него нет! — в голосе послышался знакомый капризный плач. 

— Значит, учись жить по средствам. 

Ещё через день позвонил Максим. 

— Вика, кончай этот цирк. Возвращайся. Рубашек чистых нет, дома есть нечего. Лиза не может даже суп сварить. Мама уже орет на меня, замучила. 

Я решила дать шанс: 

— Макс, и это всё, что ты можешь сказать? Больше ко мне ничего нет? 

Он помолчал секунду и выдал: 

— Да, ещё… Деньги кончились. Скинь сколько-нибудь, а? 

Я положила трубку. Пусть научатся жить без моих денег. А я, наконец, научусь жить для себя.