Наш друг семьи постоянно жаловался на свою жену, пока мы с ней не познакомились

У нас с мужем есть такой знакомый — Женя. Ну как знакомый... Не то чтобы друг, но человек нам не чужой. Его родители — наши соседи по даче. Вот и виделись мы с ним периодически: то в саду, то на дорожке пересечемся. Муж его всегда окликает:

— Женек! Заходи на чай!

А Женя, парень добродушный, никогда не отказывается. Так и заходил к нам, нечасто, но душевно. Поболтать, поныть — это да. Мы к нему вроде как с пониманием. Судьба-то у него, казалось, не сахар.

Один в семье, родился у родителей поздно — после тридцати пяти. Всю жизнь под крылом у мамы с папой, и сам уже с возрастом стал на них опираться. Помогал им, как мог. И в любви ему не везло — история как из дешевого сериала.

— Представляешь, — говорил нам как-то, — женился в двадцать на однокурснице. Думал: всё, нашёл своё счастье... А она мне изменяла налево и направо. Пока не спалился — сам не верил. Ну и, конечно, развелись.

После этого Женя будто закрылся. Ни женщин, ни отношений. Всё — работа и родители. И вот, казалось бы, смирился уже, когда вдруг встречает Олесю. Она — женщина уже "с историей": в разводе, с ребёнком. А он — влюбился без памяти.

— Я как её увидел... Всё. Потерялся, — говорил, будто глаза у него в звёздочках.

Поженились быстро. Женя переехал к ней. Через год у них родилась дочка. Снаружи — идеальная картинка. А вот внутри... да уж.

С каждым новым визитом к нам Женя выглядел всё более измотанным и грустным. И, конечно, рассказывал всё больше и больше "прелестей" своей семейной жизни.

— Да она меня в грош не ставит! — жаловался он. — Как-то ногу сломал, так она мне покоя не давала! Лежу — болит, а она: "Вставай, посуду мой, мусор выноси". На работу гнала, еле дождалась, когда больничный закончится!

Мы с мужем, конечно, качали головами. Жестокость какая-то прямо.

— Да и с родителями не даёт общаться, — продолжал он. — Прямо злится, когда к ним еду. А у них там хозяйство, возраст — помощь нужна. А я между двух огней. Она орёт, родители обижаются...

— Ну, это уже ни в какие ворота, — сказал мой муж, подавляя раздражение. — Родители — это святое.

— А ей не объяснишь... — грустно вздыхал Женя. — Да и как я от неё уйду? С детьми же... Старшего я как родного воспринимаю. А доча — ну, понятно. Если уйду, кто их защитит? Она же их затюкает...

Мы сочувствовали. Реально казалось — женщина-демон, мужик страдает.

А потом… пришла Олеся.

Причём сама. Без Жени. Мы удивились: приехала к его родителям, будто по делу. Очень вежливо с нами поздоровалась. Ни намёка на ведьму из рассказов Жени. Вела себя мило, общалась с пожилыми спокойно, уважительно. Мы с мужем переглянулись.

— Надо её на чай позвать, — прошептала я.

— Ты что, — фыркнул он. — Это же она, “дьяволица”!

— Вот и проверим…

Пригласили. И, о чудо, она согласилась. Сели, разговариваем. И тут началось...

— Вы знаете, — говорит, глядя в кружку, — я, честно, устала. Женя — он хороший, но... он не взрослый. Он мальчик.

Мы — как так? А она рассказывает:

— Всю жизнь с мамой и папой. Потом ко мне переехал и думал, что я его тоже холить-лелеять буду. А у меня работа, ребёнок, быт. Я не могу одна всё тянуть.

— А он же говорил, вы его с больной ногой на кухню гоняли?

— Перелом? — закатила глаза. — Обычная трещина. Врач сам сказал — нужно движение, иначе тромбы. А он лежал и лежал. Даже кружку за собой убрать не мог. Пока не закатила скандал — не сдвинулся.

Тут уже мы начали чувствовать, что всё не так однозначно.

— А с детьми? — осторожно спросила я.

— Его и на полчаса оставить страшно! — вздохнула она. — Либо заснёт, либо в телефон уткнётся. Младшую недокормит, старшему мультики включает, сам исчезает. А я с работы — и сразу в бой. Готовка, уборка, дети.

— Но ведь он говорит, что вас боится бросить, потому что дети…

— Да не он детей жалеет, — махнула рукой Олеся. — Он просто боится остаться один. Не справляется он с жизнью. А развод — это ответственность. А её он никогда на себе не держал.

Мы с мужем сидели, мягко говоря, в ступоре.

— Так вы хотите развестись?

— Хотела бы, — тихо ответила она. — Но он умоляет остаться. А у меня, если честно, уже сил нет...

Когда Олеся ушла, мы с мужем долго молчали. В голове крутились их слова, жалобы, эмоции. И вот тогда впервые чётко пришло понимание:

чужая семья — потёмки. Не бывает так, что один — ангел, а второй — монстр. Всегда есть две стороны. И каждая — по-своему права.

Теперь, когда Женя снова к нам заходит с грустными историями, мы слушаем его, конечно, но уже не делаем поспешных выводов. Потому что истина — она где-то посередине.