Нам запретили отмечать Хэллоуин в школе, а еще недавно это было ярким и запоминающимся событием для детей

Всё началось с идеи отметить Хэллоуин. Решение пришло спонтанно, заменив собой планы на обычный осенний бал с королевой и королём. Тот осенний вечер в стенах старой школы запомнился мне навсегда. За окном ветер гнал по асфальту пожухлую листву, а внутри кипела совсем иная, пугающая и манящая жизнь. Мы назвали нашу авантюру «Ночью в школьном лабиринте». 

Отношение к подобным действам в нашем обществе, знаю, двойственное. Многие видят в этом чуждую забаву, бесовские игрища. Но для ребят это всего лишь шанс примерить иную личину, отпугнуть скуку и собственные страхи. Исторические корни, уходящие в седую древность кельтских племен, их обряды встречи зимы и умаления злых духов, стерлись. Осталась лишь оболочка — игра. 

Я наблюдала, как толпа учеников, перевоплощенных в призраков, вампиров и загадочных существ, заполняет украшенный холл. Главным аттракционом стал наш «Кабинет Ужасов», бывший кабинет физики. Старшеклассники превратили его в леденящее душу пространство с паутиной, призрачными проекциями и леденящими душу звуками. 

— Я не уверена, что смогу пройти до конца, — дрогнувшим голосом прошептала рядом со мной девочка-кошечка, сжимая руку подруги. 

— Держись за меня, если станет невмоготу, — та ответила с напускной храбростью, поправляя крылья феи. 

Очередь в ту дверь, за которой скрывалась тьма, выстроилась с самого начала и не уменьшалась. Я видела, как оттуда выходили бледные, с выпученными глазами, но с победоносными улыбками. Некоторые срывались на полпути, кричали о пощаде, и их выводили через запасной выход. 

Самым ярким моментом для меня стал диалог с двумя мальчишками-скелетами, которые только что покинули кабинет. 

— Вы представляете, там настоящий дух! — захлебываясь, выпалил один, с восторгом глядя на свои костюмы, будто проверяя, целы ли они. 

— Он прошел сквозь меня! Я чувствовал ледяной ветер! — добавил второй, и его глаза по-настоящему сияли от пережитого ужаса. 

Это было феерично. Электричество, которое исходило от всех собравшихся, было осязаемым. Мы, организаторы, подарили им не просто развлечение, а возможность победить собственный страх, пусть и ненастоящий. 

Но все закончилось быстро. На следующий год наша строгая директор, Анна Викторовна, вызвала меня к себе. 

— Мне поступали звонки от родителей. Они недовольны. Говорят, мы культивируем мракобесие, чуждые нашей душе традиции. Это недопустимо. 

Я кивнула, не находя возражений. В глубине души я понимала ее трепетное отношение к чистоте нравов в вверенном ей учреждении. Она была права в своем мире. Но в моем мире была и та ночь, тот восторг в глазах детей. 

Спустя годы ученики до сих пор вспоминают ту нашу авантюру. Их лица озаряются теплым светом при этих словах. Они спрашивают: «А помните ту ночь? Это было невероятно!» И я помню. Помню ощущение причастности к маленькому, но такому яркому чуду. 

Да, я всей душой за наши, родные традиции — за масленичные гулянья с их блинами и хороводами, за таинственность Святок. Но разве душе человека, особенно юной, не свойственно иногда прикоснуться к чему-то запретному, переступить через привычное, чтобы потом с новыми силами вернуться в свою колею? Я не вижу в этом угрозы. Я вижу в этом игру.