Муж возненавидел мою собаку и каким же было его удивление, когда я сделала свой выбор

Одни люди не мыслят себя без собачьей преданности, а кто-то ценит кошачью независимость. Я с детства принадлежала к первым. Мечтала о щенке, умном и отважном, который станет мне настоящим другом. 

Мои родители, люди здравомыслящие, поддержали это стремление, но поставили условие: я должна была подрасти, чтобы самостоятельно нести ответственность за живое существо. И на мой шестнадцатый день рождения мечта сбылась — мне подарили очаровательного малыша добермана. Я назвала его Бакс. 

Шли годы. Я получила диплом, начала работать в одной фирме. Именно там ко мне пришло большое чувство. Его звали Кирилл, он был моим новым начальником, старше меня на несколько лет. После чудесного периода ухаживаний мы решили создать семью. У меня имелась своя жилплощадь, доставшаяся от тетушки. Казалось, все складывается идеально. 

Однако вскоре картина начала меняться. Еще до брака Кирилл высказывал недовольство по поводу моего пса, но я наивно полагала, что со временем он проникнется к нему симпатией. Этого не случилось. 

Конфликты учащались, становясь все более горькими. 

— Пожалуйста, давай определим его к твоим родителям! Ты что, не видишь, как я страдаю от его шерсти? 

— Я не замечаю ровным счетом ничего. 

— У меня постоянно свербит в носу! 

— Один раз чихнул — это не постоянно. Аллергии у него не было. 

— Неужели эта дворняга тебе важнее, чем я? 

Споры шли по одному и тому же кругу, перерастая в обидные перепалки. Однажды я стала невольной свидетельницей того, как Кирилл, думая, что он один, сквозь зубы пробормотал в адрес Бакса «дряхлая конура». Меня будто обожгло. 

— Почему ты так его называешь? — вышла я из соседней комнаты. 

Кирилл на миг смутился: 

— Ну… Такой большой, а толку? Только место занимает. Настоящая конура, а не пес. 

Он самодовольно усмехнулся, ожидая, что я оценю его юмор. 

— Эти остроты лучше говори своим приятелям, они подобное оценят. 

Все попытки договориться проваливались. Он видел корень всех бед в собаке и требовал от нее избавиться. В конце концов, после особенно тяжелой ссоры, где в ход пошли оскорбления, я подала на развод. 

— Так значит, этот дряхлый пес тебе дороже, чем твой муж? Очень скоро ты об этом пожалеешь! — кричал он, не веря, что наш брак, продлившийся всего полгода, рухнул из-за животного. 

Его искренне удивляло, что я выбрала старого, уже не такого подвижного добермана, а не его, успешного и полного сил мужчину. Он не скрывал, что хотел бы видеть рядом с собой молодую собаку модной породы, а не «эту развалину». 

Его мечта избавиться от Бакса сбылась, но не так, как он планировал. Он покинул нашу уютную квартиру, а я вскоре уволилась с работы, чтобы не встречаться с ним каждый день. 

А потом мой верный друг заболел. Возраст и стресс от постоянной напряженной атмосферы дали о себе знать. Ветеринар поставил неутешительный диагноз. Спасти его было нельзя. Он ушел тихо, во сне, не доставляя мне лишних мук. 

Я потеряла двух самых близких существ почти одновременно. И если Кирилл просто ушел жить в другой район, то Бакса я лишилась навсегда. 

Спустя несколько месяцев я снова взяла собаку из приюта. На этот раз это был веселый и ласковый шнауцер. Называть его Баксом я не стала — не хотела, чтобы он повторил судьбу предшественника. Я назвала его Арто. 

И вот однажды на пороге моей квартиры появился Кирилл. 

— Давай попробуем все сначала, — сказал он. — Я был неправ. Я готов полюбить твоего пса. 

— Бакса больше нет. Так что ты свободен. 

— Но я люблю тебя и хочу быть с тобой! 

— У тебя был такой шанс, но ты им не воспользовался. 

— Так дай же мне его сейчас! 

— Нет. От выдуманной аллергии ты, возможно, и излечился. А вот от равнодушия к чужой верности и преданности — вряд ли. Я не хочу однажды состариться и стать для тебя очередной «дряхлой конурой». 

Я закрыла дверь. Арто, мой новый друг, сидел рядом, и его умные глаза словно говорили: все правильно, хозяйка. Мы и так справимся.