Муж решил уехать на выходные, но жена приготовила ему неожиданный сюрприз

Я сидела на кухне, рассеянно помешивая давно остывший чай. За окном февральский ветер гонял поземку, а в голове кружились обрывки подслушанного разговора. "Всё по плану. Я сказал, что уезжаю. Встретимся там..." Эти слова, произнесенные Виктором час назад, впивались в сердце острыми иглами.
Тридцать лет вместе. Тридцать лет, как один день – светлый, наполненный любовью и доверием. Неужели всё это время я жила в придуманном мире?
Звякнул телефон – сообщение от него. "Мариш, не теряй. Уезжаю на рыбалку с Петровичем на все выходные. Вернусь в воскресенье вечером".
Рыбалка... Как же. Я горько усмехнулась, вспоминая, как неделю назад случайно увидела на его ноутбуке открытую вкладку с бронированием номера в "Золотом береге" – том самом пафосном отеле на набережной. С каких это пор карась водится в гостиничных номерах?
Руки дрожали, когда я ставила чашку в мойку. Последний месяц Виктор изменился – всё время в телефоне, удаляет сообщения, а стоит мне войти в комнату, нервно блокирует экран. Я не хотела верить, гнала от себя подозрения. Списывала на усталость, на предпенсионный кризис – ему же недавно пятьдесят пять стукнуло...

- Всё нормально, мам? – в кухню заглянула Алинка, наша младшая. Двадцать три года, а в глазах всё то же детское беспокойство, когда видит меня расстроенной.
Да, солнышко, – я натянуто улыбнулась. – Просто голова немного болит.
Ты какая-то бледная. Может, тебе прилечь?
Я покачала головой. Прилечь... Уснешь тут, когда в висках стучит: "Встретимся там... встретимся там..."
Алина чмокнула меня в щеку и упорхнула – у неё свои дела, своя жизнь. А я осталась наедине с разбитым вдребезги доверием и телефоном, в котором светилось его сообщение.
"Хорошо, езжай, – написала я в ответ. – Удачной рыбалки".
И добавила смайлик – чтобы не заподозрил, что я что-то знаю. А внутри уже зрел план. Нет уж, дорогой, не будет тебе спокойных выходных. Хочешь поиграть в прятки? Что ж, давай поиграем. Только правила будут мои.
Я набрала номер Тани, едва за Виктором закрылась дверь. Она работала в турагентстве уже пятнадцать лет и знала всех в гостиничном бизнесе нашего городка.
Танюш, помнишь, ты говорила, у тебя в "Золотом береге" знакомая администратор? – мой голос предательски дрожал.
Марин, что случилось? – Танька всегда чувствовала, когда у меня что-то не так.
Витя... – я сглотнула комок в горле. – Он номер там забронировал. На выходные. А мне сказал, что на рыбалку едет.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
Погоди-ка... – Танин голос стал деловитым. – Сейчас Ленке позвоню.

Следующие полчаса я металась по квартире как тигрица в клетке. А что, если я ошибаюсь? Вдруг есть какое-то объяснение? "Встретимся там..." – снова зазвучало в ушах, и сомнения отступили. Нет, я должна знать правду.
Телефон ожил, высветив Танино имя.
Номер 518, – сказала она без предисловий. – Люкс с видом на реку. Заезд сегодня в четыре. Ленка устроит тебя официанткой в ресторан – там как раз одна девочка заболела.
Я опустилась на диван, чувствуя, как немеют пальцы:
А если он меня узнает?
- Не узнает, – в голосе подруги звенела сталь. – Будешь в маске – у них сейчас все в масках работают, ковид же. Плюс парик и форма. Я через час подъеду, привезу всё необходимое.
Время до Таниного приезда тянулось бесконечно. Я достала телефон, открыла диктофон... и убрала обратно. Нет, записывать не буду. Хватит и того, что увижу собственными глазами.
Мысли метались между яростью и отчаянием. Вспомнился наш последний отпуск, его нежные объятия, шёпот: "Ты у меня самая красивая..." Неужели всё это было ложью?
В зеркале отражалась женщина с растерянными глазами и упрямо сжатыми губами. Я всмотрелась в своё лицо – морщинки вокруг глаз, седина, предательски пробивающаяся на висках... Сколько ей? Той, другой? Двадцать пять? Тридцать?
Звонок в дверь вырвал меня из горьких размышлений. На пороге стояла Таня с объёмным пакетом:
Ну что, подруга, будем делать из тебя официантку?
Следующий час прошёл как в тумане. Рыжий парик, форменное платье, бейджик с именем "Анна"...
Держи, – Таня протянула мне маску и чёрные очки. – В очках будешь увереннее себя чувствовать. И запомни: ты просто принесла заказ в номер. Ничего лишнего.
А если... – я запнулась. – А если там действительно кто-то будет?
Подруга крепко сжала мои плечи:
Тогда ты хотя бы будешь знать правду. И помни – я буду внизу, в лобби. Что бы ни случилось, я рядом.
Я кивнула, разглядывая своё отражение. Из зеркала на меня смотрела незнакомка с рыжими волосами и решительным взглядом. Что ж, господин "рыбак", пора нам встретиться в твоём гостиничном номере...

Коридор пятого этажа "Золотого берега" казался бесконечным. Каждый шаг давался с трудом, словно я шла не по мягкому ковролину, а по раскалённым углям. В руках – поднос с шампанским и двумя бокалами. Они чуть позвякивали, выдавая дрожь, которую я никак не могла унять.
"518... 518..." – номер пульсировал в голове в такт ударам сердца. Вот и он – дверь из темного дерева с золотистыми цифрами. Последний шанс повернуть назад. Уйти, сделать вид, что ничего не было...
Три коротких удара в дверь. Тишина. Потом шаги – уверенные, мужские.
Войдите! – его голос. Такой знакомый и одновременно чужой.
Я толкнула дверь бедром, стараясь не расплескать шампанское. Номер утопал в полумраке – горели только прикроватные светильники и свечи на столике у окна. Виктор стоял у панорамного окна, нервно теребя телефон. В строгом костюме, прямой, подтянутый... Только седина на висках выдавала возраст.
Ваш заказ, – собственный голос показался мне чужим и хриплым.
Он обернулся, рассеянно кивнул:
Да-да, поставьте на столик.
Я сделала два шага вперед. Руки предательски дрожали, бокалы звякнули о поднос. Виктор поморщился от этого звука, взглянул на часы...
И вдруг замер. Что-то в моей походке, в повороте головы показалось ему знакомым. Он вгляделся в моё лицо, скрытое маской и очками, и побледнел так стремительно, словно увидел призрака.
Марина?.. – одними губами.

Я медленно сняла очки. Где-то в горле клокотал истерический смех:
Что, не ожидал? Или твоя... рыбалка накрылась?
Марина, я...
Шампанское будете? – я схватила бутылку. – Или сразу перейдём к разоблачению?
Руки тряслись так, что пробка вылетела сама, шампанское хлынуло на поднос. А я всё говорила, говорила, захлёбываясь словами:
Тридцать лет, Витя! Тридцать лет я верила каждому твоему слову! А ты...
Звук открывающейся двери заставил нас обоих вздрогнуть. На пороге стояла... Алина. Наша дочь. В красивом вечернем платье, с букетом цветов в руках.