Муж подруги начал тратить деньги, которые она много лет зарабатывала, экономя на себе

Мы с Ириной шли по тротуару, и наш разговор, начавшийся с пустяка, давно перешел на что-то важное и болезненное.

— Получается, твой идеал — прожить без единой мысли о завтрашнем дне? — ее голос звучал напряженно.

— Ты все упрощаешь. Речь не об этом.

Мы свернули к набережной, где фонари отражались в темной воде длинными дрожащими столбами. Сегодня ровно сорок дней.

— Тогда о чем? Если не откладывать, значит, спускать все сразу? А что будет потом? Чем платить за квартиру? Одевать ребенка?

— Я не утверждаю, что нужно игнорировать разум.

— Именно это и следует из твоих слов!

— Нет! Я пытаюсь сказать — нужен баланс. Не превращать жизнь в сплошной счет ко копейке. Да, откладывать важно. Но также важно и жить сейчас. А то жизнь закончится, а ты так и не понял, ради чего все это.

Мы шли молча несколько минут.

— С этого и начинают. Потом — платье дороже, курорт подороже. И прощай, финансовая подушка.

— Если подходить с умом, никакой катастрофы не случится.

— Неужели ты оправдываешь поступок Артема? После всего, что он сделал?

— Нет! Я говорю о Лене.

Свежий ветер с реки принес с собой ощущение легкой грусти. Мы зашли в маленькую кондитерскую, где Лена всегда брала воздушные профитроли. В память о ней.

— Видишь? Мы сделали приятное себе. Разве мы теперь банкроты? — спросила я.

— Не стоит сравнивать. Это просто пирожные.

— Именно. А Лена позволяла себе их лишь по большим праздникам, словно это была непозволительная роскошь.

Ирина задумалась. Я вспомнила, как еще в институте Лена твердила о своей цели — красивой жизни. Но не сейчас, позже. Когда-нибудь потом, когда заработает.

И она зарабатывала. Упорно и много. Насколько это было возможно. Но машина стоила дорого, а ипотека — еще дороже. Без остановок, без передышки. Я не припомню, чтобы она хоть раз позволила себе настоящий отдых. И вещи себе покупала самые простые, хотя могла бы позволить больше. Все — для того самого «потом».

А оно так и не наступило.

Нам обеим всего по тридцать семь, а Лены уже нет.

— Она просто хотела свой дом, море. Ради этого и жила. Разве это плохо?

— Нет. Но можно было иногда и выдыхать. Хоть немного. А получилось, что выдохнул за нее Артем. Мне от этого невыносимо горько.

На поминках он появился за рулем новенького внедорожника с какой-то Катей. Громко рассказывал, что подарил ей дорогую ювелирку.

— Может, он сам? — слабо надеялась Ирина.

— Перестань. Он всегда работал спустя рукава. Это Лена копила, Лена считала. А теперь он на эти деньги водит новых друзей по клубам.

— Он имеет право.

— Имеет. Но мне жаль Лену. Я не осуждаю ее выбор, но нужно было и себя баловать.

— Теперь уже ничего не исправить, Вика.

Вернувшись домой, я вместе с дочерью заказала набор для опытов по химии, покупку которого мы откладывали уже два месяца.