Муж перевез к нам свою младшую сестру и собрался воспитывать ее, а я против

Мне снова пришлось вернуться в мою старую комнату. Стены, которые помнят мои шестнадцать лет, теперь видят мои почти тридцать. Брак, на который я возлагала столько надежд, дал трещину, и виной тому — решение, принятое за меня. 

Моему супругу Тимуру тридцать, а его сестре Лере — всего тринадцать. Их мать, Ирина Викторовна, всегда ставила личную жизнь на первое место. Старшего сына после раздела имущества забрал отец, и тот его вырастил. А Лера… Ее появление на свет было попыткой спасти семью, но отец девочки скоропостижно скончался, когда ей было десять. 

Ирина — женщина, не приспособленная к одиночеству. Год она существовала на средства, которые ей перечислял Тимур, а вскоре обзавелась новым спутником. Тот человек имел взрослых детей и не горел желанием нянчиться с чужой дочерью-подростком. В его доме девочка чувствовала себя лишней, а родная мать закрывала на это глаза. Единственным по-настоящему близким человеком для Леры оставался мой муж. 

Я, конечно, догадывалась о непростой обстановке в той семье. Готова была приютить сестру мужа на выходные или во время летнего отдыха. Но то, что случилось дальше, оказалось за гранью моего понимания. 

В один из обычных вечеров Тимур привез Леру к нам с парой переполненных чемоданов. Я тогда подумала, что она просто погостит подольше. Однако время шло, а разговоров о возврате к матери не возникало. Мое беспокойство нарастало, и я спросила напрямую. 

— Лера теперь остается с нами, — холодно заявил он. — Иного выхода у меня не было. 

Ни единого слова обсуждения, никакого предупреждения. Просто свершившийся факт, с которым мне предложили смириться. 

Сама девочка неплоха, но ее душевное состояние оставляет желать лучшего, что и немудрено, учитывая пережитые ею потрясения. Ко всему прочему, наступил сложный переходный возраст. Трудно мириться с мыслью, что это не кратковременная история, а перспектива на долгие годы — пока не завершится учеба в школе, а затем и в институте. 

Тимур пытается меня убедить, что как только его сестра получит аттестат, она сразу станет независимой. Но я слабо верю в такие сказки. Кто будет оплачивать ее дальнейшее образование? Кто обеспечит кровом? Кроме того, супруг начал намекать, что сначала нужно «поставить Леру на ноги», а уж потом задумываться о собственном потомстве. 

— Сначала надо помочь ей стать взрослой, а там уже и о своем малыше сможем помечтать, — бросил он как-то фразу. 

Но я не согласна с такой расстановкой приоритетов. Мне уже двадцать девять, и я не намерена откладывать материнство на неопределенный срок. 

Я высказала ему все, что у меня скопилось на душе. Что мы должны были принять это решение вместе, а не в одностороннем порядке. Что я не готова взваливать на свои плечи груз воспитания травмированного подростка. Что наши с ним жизненные сценарии теперь кардинально разошлись. 

Мы не смогли найти компромисс. Теперь я здесь, в родительском доме, и не представляю, что будет дальше. Та семейная жизнь, о которой я грезила, для меня окончена.