Муж брал в долг, обещая все вернуть, а потом внезапно исчез, забрав из дома свои вещи

Сегодня утром от Игоря пришло уже два сообщения: первое — смешной мем про котов, второе — вопрос, не видела ли я его зарядку. Опыт подсказывал, чем закончится эта невинная переписка. В конце он попросит денег. 

Когда-то всё было иным. Помню, как мы, только начав жить вместе, сидели за ужином, и он, смеясь, изложил свой главный принцип. 

— Света, давай сразу решим — наши финансы будут раздельными. После прошлого опыта я не могу иначе. У меня кредиты, обязательства… Ты ведь самостоятельная и прекрасно справляешься. 

Я тогда лишь кивнула, ощущая странное облегчение. Мне нравилась эта идея независимости. Не нужно будет отчитываться за потраченное на одежду или на занятия для дочки. Каждый сам распоряжается своим заработком. 

Первые месяцы были безоблачными. Игорь аккуратно вносил свою долю за квартиру, покупал дорогие продукты, дарил мне цветы без повода. Моя дочь, Катя, относилась к нему спокойно, без энтузиазма, но и без вражды. Перемены наступали незаметно. Сначала он стал жаловаться на нестабильные доходы. Затем последовали первые, почти робкие просьбы. 

— Свет, выручи, пока не пришел перевод. Нужно оплатить страховку на машину, — его голос звучал по-дружески. 

— Конечно, — отвечала я, не задумываясь. 

Сначала суммы были небольшими, но они росли. Пять, десять, а потом и двадцать пять тысяч — «срочно нужно закрыть долг перед партнером». Я завела тонкую тетрадь, куда аккуратно вносила цифры. Он возвращал, но не целиком и с задержками. 

Как-то раз, когда мы пили вечерний чай, я осторожно предложила: 

— Может, пересмотрим наш подход к деньгам? Станет проще. 

Он резко поднял голову. 

— Нет, что ты. Мне комфортна эта схема. Я не хочу чувствовать себя должником. Так честнее. 

Его просьбы участились. Я с ужасом наблюдала, как мои накопления тают, уходя на его «кризисы». Однажды Катя, видя мое напряжение, спросила: 

— Мам, а почему он постоянно берет у тебя? Он ведь взрослый. 

— У него временные трудности, — ответила я, сама не веря в свои оправдания. 

— А если он не отдаст? — произнесла дочь. 

Она была права. На мои робкие напоминания Игорь отмахивался, его голос становился виновато-раздраженным. 

— Светик, ну я же не специально. Ты знаешь, какие у меня обязательства. Пойми меня. 

Я понимала, но чувствовала, как превращаюсь из любимой женщины в удобный кошелек. 

Однажды он принес огромный букет дорогих роз. 

— Ты у меня одна такая. Спасибо, что терпишь меня. 

Я улыбнулась, но на душе было горько: эти цветы стоили куда меньше, чем та сумма, что он не вернул. Вечером я попыталась говорить серьезно:

— Игорь, мне самой становится тяжело. Давай обсудим наши траты. 

Он взорвался: 

— Опять ты за свое! Я же сказал — всё верну. У меня просто черная полоса. Ты что, не веришь мне? 

Я не стала спорить. Усталость от этих разговоров была сильнее обиды. 

Все завершилось внезапно. Вернувшись с работы в пятницу, я не нашла его вещей. На столе лежал листок: «Света, прости за всё. Мне нужно исчезнуть, чтобы разгрести свои проблемы. Не пытайся меня найти. Спасибо за всё». 

Через несколько дней раздался звонок. Его сестра спросила, не знаю ли я, где Игорь. 

— Он должен нам крупную сумму, родителям, и пропал. Мы в отчаянии. 

Оказалось, он строил целую финансовую пирамиду из жизни близких. Никто из нас не видел ни новых покупок, ни следов роскоши. Куда уходили деньги — осталось тайной. В тот вечер я плакала не столько из-за потери денег, сколько из-за крушения доверия. Но, если он когда-нибудь постучится в дверь с новой печальной историей, мой ответ будет коротким и твердым.