Моя мама не пришла на помощь, когда это было необходимо, а теперь хочет видеться с внучкой

Полтора года назад у нас с мужем родилась дочка. Малыша мы хотели давно — года три точно обсуждали, представляли, как всё будет. Но каждый раз откладывали: «Ещё не время», «Давай чуть позже, надо сначала на ноги встать», «Сейчас не потянем, всё же это огромная ответственность».

Я слушала подруг — у всех одна история: не высыпаешься, есть некогда, про себя забываешь. Один ребёнок — и ты как будто исчезаешь из своей жизни. Муж был полностью со мной согласен. Вечно повторял:

— Детка, сначала стабильность. Ребёнок — это не только любовь, но и деньги, нервы, бессонные ночи. Надо подготовиться.

И вот мы с ним работали, копили, считали всё до копейки. Когда набрали нужную сумму — чтобы хотя бы первый год протянуть, даже если нас обоих уволят, — решили: пора.

Пошли по врачам, прочитали кучу книг: как ухаживать за новорожденным, как наладить сон, что делать при коликах. Я даже таблички заполняла: “Неделя 1. Сон — 16 часов.

Кормление — каждые 2 часа...” — как будто это поможет!

Когда я забеременела, мы с мужем были на седьмом небе. Гинеколог хвалила меня на каждом приёме:

— Всё отлично, Аня. Вы — здоровая, молодая, беременность протекает идеально.

Мы ждали нашу Иришку как чуда. Каждый вечер гладила живот, разговаривала с ней:

— Доченька, как там ты? Мамочка уже любит тебя. Мы с папой тебя очень ждём.

И вот наступил тот самый день. Всё как в кино: суета, сумка в роддом, волнение, крики, слёзы — и в финале на мою грудь кладут крошечный, тёплый, невероятно родной комочек. Я заплакала от счастья.

Но счастье оказалось… странным. Вместо того чтобы спать и кушать, как обещали книги и врачи, Иришка начала… кричать. Нет, не плакать. КРИЧАТЬ. Без остановки. Днём, ночью, в обед, утром — круглосуточно. Без причин, без усталости, как маленький живой сирена.

Первые дни мы думали: ну, адаптация, ну, колики. Но время шло, а она всё не утихала. Даже педиатр была в шоке:

— У вас, видимо, сверхчувствительный ребёнок. Попробуйте вот это. А если не поможет — приходите ещё.

Мы перепробовали всё — капли, укропную воду, массажики, пеленание, прогулки... Бесполезно. Ничего не помогало. Я не спала неделями. Реально. Иногда по часу-два вырубалась на кровати, не успев даже раздеться.

Муж пытался поддерживать, как мог. Но он работал. Спал в другой комнате — иначе просто не выжил бы. А я... я еле держалась на ногах.

Однажды, уже на грани, я позвонила маме. Всхлипывала в трубку:

— Мама… пожалуйста… приедь… я не могу больше…

— Ань, что случилось? Ты чего? — испугалась она.
— Она орёт всё время… Я не спала... Я не ела нормально неделю. Я с ума схожу!

— Ну так наймите няню! — буднично ответила она. — Или выходи на работу, а няню пусть сидит с ней. Это же логично!

Я даже не знала, что сказать. Мы с мужем тысячу раз обсуждали это ДО рождения: няня для новорождённого — точно нет. Мы боялись доверить нашу кроху чужому человеку.
— Мама, Ирочке два месяца. Какой работы, какая няня?

— Тогда сиди и не ной, — отрезала она. — Ты рожала — вот и разбирайся. Я вот без мужа тебя тянула, и ничего.

Я замолчала. Потом тихо сказала:

— Я поняла. Пока.

— Пообижайся мне ещё! — донеслось в трубке, и я отключилась.

Слёзы просто катились сами. Неужели так можно? Это моя мама. Я ведь не просила миллионов. Я просто хотела спать. Хотела хотя бы один вечер не быть зомби. Просто подержать тишину...

И вот, как-то мы выжили. Муж возвращался с работы, сразу брал малышку на руки:

— Иди, иди, мой герой. Душ, поешь, минут тридцать у тебя есть!

Только к восьми вечера я впервые за день успевала принять душ. Иногда — поесть. Потому что Иришка устраивала концерт, как только я исчезала из поля её зрения.

Прошло полтора года. И однажды наш невролог — спасибо ей — сказала:

— Давайте попробуем вот этот сироп. Может, поможет. Он щадящий, натуральный.

И… это было ЧУДО. Реальное чудо. Через пару дней — тишина. ТИ-ШИ-НА. Я не верила ушам. Сидела в кухне с чаем, и просто слушала. Нет, точнее — слушала тишину.
Моя мама начала иногда звонить. Примерно так:

— Ну что, как вы там?

— Всё хорошо.

— А Ирочка?

— Спит. Представляешь? СПИТ. Днём.

— Вы куда мою внучку спрятали? — шутила она.

— Никуда. Просто она впервые не орёт. Спокойная, улыбается. Мы даже мультики с ней смотрим!

И вот тут, когда всё стало легко, когда дочь превратилась в милую, тихую, болтающую малышку — мама оживилась:

— Привозите её ко мне! Или я могу прийти. Хочу с внучкой поиграть!

Я зависла. Как так? Когда я ночами выла в подушку — не могла приехать, не хотела помочь. А сейчас — когда уже легко — она “бабушка года”?

Мне до сих пор больно вспоминать её слова: “Ты для кого рожала?”. Они въелись в память, как кислотой. Я не белоручка. Я просила помощь, когда действительно нуждалась. Я чуть не сломалась.

А теперь она хочет играть с внучкой. А я... не знаю. Злюсь. Обидно. Грустно. Сама Ирочка уже говорит:

— Мам, а у меня есть бабушка? А у Маши есть! У Артема есть! А у меня?

И мне так тяжело. Потому что дочка — ни при чём. Она заслуживает бабушку. А я... я пока не могу забыть. И простить — тоже не получается.