Моя дочь стала отстраняться от меня из-за моего возраста

Знаете, а моей самой заветной мечтой с самого детства было не стать принцессой или космонавтом. Нет. Я с пеленок грезила только об одном — быть мамой. Пока другие девчонки в куклы в «домики» играли, я уже вовсю нянчила своих пупсов: кормила их с ложечки, пеленала и укачивала, серьезно ворча на воображаемого папу, который вечно на работе.
Повзрослев, я и на парней-то стала смотреть с одной-единственной призмой: «А какой из него отец получится?». И знаете, я такого нашла! Самого лучшего, самого надежного... Как мне тогда казалось. Но когда я, вся в розовых очах, завела разговор о детях, он только отмахнулся: «Ой, да куда нам спешить? Мы еще молодые, поживем для себя!».

Ну, я и не стала давить. Думала, время все расставит по местам. Ан нет! Время расставило все по своим местам, но совсем не так, как я хотела. Через три года брака мой «надежный» муж нашел себе любовницу помоложе. А мне в тот момент как раз тридцать стукнуло. Первая мысль: «Ну что ж, первый блин, как говорится, комом. Бывает». Выдохнула и снова в бой — на поиски того самого.
Но, боже правый, кого мне только не подкидывала судьба! То вечные мальчики, которые сами как дети, то лентяи, мечтающие о маме-жене, то персонажи с таким бэкграундом, что волосы дыбом встают. Опускались руки, честное слово.
А потом я встретила Павла. В командировке. Умный, красивый, с прекрасными генами — дети у него были просто загляденье, умненькие и здоровенькие. Но был один нюанс, да какой — он был женат. И счастлив в своем браке.
А мои-то часики тикали, уже 35 на календаре. И я приняла, может, самое эгоистичное решение в жизни. Решила родить от него. Для себя. Не спрашивая и не ставя в известность. Зачем ему этот груз? Так в 36 у меня появилось мое маленькое чудо — доченька Полина.

Я души в ней не чаяла! Готова была свернуть горы ради ее улыбки. Любой, кто косо посмотрел бы на нее, рисковал немедленно познакомиться с моими коготками. Все для нее, все самое лучшее: частный садик с кучей развивашек, море каждое лето — чтоб воздухом целебным дышала.
Денег, ясное дело, на это все нужно было немерено. Пришлось вкалывать на двух работах. На родителей перекладывать не хотелось, они и так помогали, как могли — сидели с внучкой. Я, конечно, из сил выбивалась. На внешности это сказалось конкретно: волосы поредели, морщинки прорезались, фигура поплыла… Но какая разница? У меня же есть она, моя Полиночка.
Вот пришло время и в школу идти. Купили мы ей самую красивую форму, ранец с пони и кучу всяких ярких тетрадок и закладочек. Иду я на линейку 1-го сентября, вся такая счастливая, а вокруг… Все мамочки молодые, стройные, папы подтянутые. А я среди них — как та белая ворона, ну или учительница литературы заслуженная.

И тут слышу этот детский, такой безжалостный шепоток от одноклассников Полины: 
- Ой, а это твоя бабушка тебя привела?
А моя девочка, вся покрасневшая, пытается им что-то объяснить: 
- Это моя мама!
Но они не верят, дразнятся. В итоге — моя малышка в слезах.
У меня у самой сердце разрывалось. Не дожидаясь конца линейки, я взяла ее за руку и повела в самое лучшее в мире кафе-мороженое. 
- На, доча, ешь, сколько влезет. А на этих не обращай внимания, они просто глупые еще, — сказала я. 
Мы тогда с ней посмеялись и, кажется, забыли ту обиду.
Но дети растут, а злость у них становится изощреннее. В старших классах началось снова. Полина уже не плакала, но видно было, что ее это съедает изнутри. А один раз, перед школьным концертом, где она должна была танцевать, она мне и говорит, опустив глаза: 
- Мама, ты знаешь… Тебе не обязательно приходить. Ладно?
Это было как ножом по сердцу. Но я же понимаю, я все понимаю… Я согласилась, улыбнулась: 

- Конечно, доча, не переживай!
А потом стало еще хуже. На прогулках она отходила от меня подальше, будто мы просто две случайные прохожие. Совместные походы в кино сошли на нет. Она все чаще отмалчивалась и уходила в свою комнату.
А однажды она пришла из школы, хлопнула дверью и выпалила сквозь рыдания: 
- Ну почему ты меня не родила раньше?! Зачем вообще надо было рожать, если ты уже старая?! Все смеются!
Повисла гробовая тишина. Эти слова повисли между нами тяжелым, ядовитым облаком. Моя девочка… Та, ради которой я готова была на все, теперь стыдится меня и считает, что ее жизнь испорчена из-за моего возраста.
И знаете, в голове теперь вечный внутренний диалог. Одна часть меня кричит: «Да, ты ужасный эгоист! Надо было думать не только о своем желании, но и о том, каково будет ребенку в этом жестоком мире!». А другая, более тихая, но упрямая, шепчет: «А разве главное — это молодость? Главное — что она есть, что она любима, обута, одета, что у нее есть надежный тыл в лице мамы, которая всегда поддержит. Не то, что у тех, кто смеется».
Как донести до нее эту простую истину? Что все эти насмешки — это просто пыль, которая останется где-то далеко в прошлом, а наша связь — это навсегда? Я не знаю. Но я очень хочу этому научиться. И я надеюсь, что однажды она сама это поймет.