Мой сын привел домой невесту, но я рассчитывала на другую девушку

Знаете, иногда кажется, что жизнь у нас, матерей взрослых сыновей, превращается в бесконечный сериал. Вот вроде бы всё спокойно: сын взрослый, самодостаточный, фирма у него, деньги есть, выглядит хорошо — высокий, статный брюнет с серыми глазами, загляденье! А на сердце всё равно тревожно. То не с той встречается, то вообще один. Вот и я — вроде радуюсь за Сашу, но душа не на месте. Особенно с тех пор, как он расстался с Олей.

Полгода назад они с ней как-то внезапно перестали общаться. Просто бах — и тишина. И вроде бы всё шло к свадьбе, а потом, как будто кто-то выключил свет. Ну, думаю, всякое бывает, мало ли. Может, поссорились, охладели. А потом пройдет — одумается, вернётся. Я ведь видела, как он рядом с Олей светился! Настоящий живой человек, радостный, открытый. Он даже о детях впервые заговорил! А это уже, сами понимаете, для мужчины почти сорок лет — знак серьёзный.

— Саша, ты с ней не тянул бы, — говорила я как-то. — Карьера — это хорошо, но ты один живешь, как будто всю жизнь холостяком собираешься остаться. Жениться пора!

Он тогда только усмехнулся, обнял меня и говорит:

— Мам, не переживай, всё будет. Я просто хочу быть уверенным.

А теперь... теперь передо мной другая девушка. Не Оля. Какая-то Катя. И появилась она, скажу честно, как снег на голову. Звонок:

— Мам, мы через час к тебе заедем. Я познакомлю тебя со своей невестой.

Я даже опешила. Какая невеста? Когда успел? Думаю: ну, может, все-таки Оля? Надеюсь… Ставлю чайник, режу фрукты, на автомате готовлю стол. Открываю дверь — и вижу Катю. Высокая, худая, в тяжелых ботинках, пальто не сняла, с телефоном на всю громкость в ухо орёт:

— Алло, Димон, ты не поверишь, я у его матери, ха-ха, давай потом!

И голос такой... знаете, будто она не на знакомство пришла, а к себе домой зашла. Ни «здравствуйте», ни «разрешите», ни одного доброго взгляда. А я же — человек опытный, всю жизнь работала в интернате с трудными подростками. Сразу нутром чувствую: что-то тут не то.

Пока она трещит в коридоре, я шепотом зову Сашу на кухню.

— Саша… А где Оля? Я думала, ты про неё говорил, когда сказал, что невесту приведёшь. Кто эта Катя?

Он почесал ухо (а я-то знаю, он так делает, когда нервничает) и тихо ответил:

— Мам, ну не получилось у нас с Олей… Катя хорошая. Она просто резкая на первый взгляд, это защита у неё такая. Она в интернате выросла. Я тебе потом всё объясню. Только, пожалуйста, не ставь меня перед ней в неловкое положение. Дай ей шанс.

Смотрю я на сына и понимаю — он сам до конца не уверен. Напряжённый весь, глаза бегают, не в своей тарелке.

А Катя тем временем всё по телефону трещит:

— Дим, я тебе зуб даю, этот лох даже не чешется. Ну, я ему устрою, как пить дать!

И тут же, на всю квартиру — мат такой, что у меня уши свернулись в трубочку. Причем я таких слов даже от моих сложных учеников не слышала. Смотрю — стоит, в зеркале отражается, и лицо у неё... как будто маска слетела. Всё в ней стало каким-то чужим, злобным. Словно кошка, у которой когти наружу полезли.

Я сделала вид, что ничего не услышала:

— Катюша, проходите, я в зале всё накрыла. Только, ой, кажется, хлеба забыла купить, — выскочила на улицу под этим предлогом, телефон в руки — и сразу звоню подруге, которая до сих пор работает в том самом интернате, откуда, как сказал сын, Катя.

— Люда, привет. Помнишь, ты рассказывала про одну девчонку, сложную такую, но с харизмой? Не Катя ли случайно?

— Конечно, помню. Да, Катя. Там с ней столько было… Ну, ты понимаешь. Она всегда в центре всего. Манипулирует, добивается своего, но, если что не по ней — держись.

Меня аж передёрнуло. А потом — как будто всё само собой сложилось. Я звоню Оле. Говорю прямо:

— Олечка, ты извини, что вмешиваюсь, но скажи честно: что случилось между вами с Сашей?

И тут — как гром среди ясного неба. Оля помолчала и вдруг тихо говорит:

— Это Катя. Мы с ней вместе выросли. Она мне как сестра была... Но она увела у меня Сашу. Специально. Даже не скрывала. Сказала: «Если мне что-то надо — я это заберу».

Я стою, слушаю и понимаю: это же кошмар. Это ж даже не соперничество — это какая-то месть, игра. И сын мой, как марионетка, даже не осознаёт, с кем связался. А ведь собирается жениться!

Теперь не знаю, что делать. Прямо сказать сыну? Обидится. Подкинуть информацию? Может, хоть подумает. Не потому, что я против интерната или прошлого. Нет! Я сама с такими детьми всю жизнь работала и знаю: бывают невероятные судьбы. Но не хочу, чтобы мой сын стал очередным «пунктом в списке».

И внуки мои... Ведь это не просто дети. Это наша продолжение, наша любовь, наша семья. Мне не всё равно, кто будет рядом с моим сыном и кто станет матерью его детей. Это не просто капризы. Это — инстинкт, материнский.

Что ж, буду действовать. По-тихому. Анонимно. Может, хоть это откроет Саше глаза… А Оля… Надеюсь, она ещё не совсем от него отвернулась. Всё-таки сердце матери редко ошибается.