Мама уговаривала меня стать поручителем, чтобы сестре одобрили большой кредит, а не добившись этого, пошла на хитрость

Все началось с безобидного, как казалось, вопроса мамы по телефону. Она поинтересовалась, коплю ли я еще на первоначальный взнос, и, не дожидаясь ответа, обрадовалась, что я еще не совершила покупку. На мой недоуменный вопрос, чему тут радоваться, последовало стремительное объяснение: оказалось, у моей младшей сестры Алины проблемы с одобрением кредита, и ей срочно требовался поручитель и стартовая сумма. 

Меня будто обдали ледяной водой. Вся моя жизнь прошла под знаком несправедливого сравнения. Алине аплодировали за любое достижение, а мой успех на научной конференции восприняли как нечто само собой разумеющееся. Когда я увлеклась дизайном, мне купили профессиональный графический планшет, стоимость которого я затем полтора года возвращала из своих скромных заработков за фриланс. 

Я окончила вуз, устроилась в солидную студию и теперь имела стабильный доход. Но далось это ценой бессонных ночей. И мои близкие не видели ничего зазорного в том, чтобы регулярно просить у меня средства то на ремонт своей дачи, то на дорогой курс для Алины. 

Последние полтора года я целенаправленно откладывала каждую копейку. И вот этот звонок перечеркнул все мои надежды. 

Вечером я поделилась сомнениями с подругой Катей. Она твердо заявила, что я поступила правильно, отказавшись участвовать в афере сестры. Я призналась, что меня гложет чувство вины, будто я снова пытаюсь купить их одобрение. Катя, возмутившись, напомнила, что я сама пробивала себе дорогу, без копейки помощи из дома, и что я никому ничего не должна. Ее слова были правдой. 

Но моя семья не собиралась отступать. Спустя несколько дней они неожиданно появились на пороге нашей съемной квартиры. С порога мама заявила, что я должна быстрее решаться, ведь Алина ждет ребенка и им нужно «гнездышко». Я пыталась возражать, что мне не нужно жилье в их городе, что это испортит мою кредитную историю. Но мать кричала, что я эгоистка, не желающая понять, что сестре сейчас важнее. Алина же, брезгливо морщась, заявила, что жить с родителями и лежачей бабушкой — немыслимо для нее в ее «положении». Ее муж, как выяснилось, был в долгах. Выслушав этот спектакль, я твердо ответила: «Нет. Не за мой счет». 

После их отъезда на меня обрушился шквал упреков. Давление было тяжелым и постоянным, но я стояла на своем. Более того, я осознала, как долго сама себя обкрадывала, спонсируя чужие прихоти. Охваченная праведным гневом, на следующее же утро я подала онлайн-заявку на ипотеку. Ее одобрили. Я никому не сказала. 

Спустя три месяца меня заманили в родной город под предлогом оформления наследства — старой бабушкиной квартиры. Встретили с непривычной теплотой. Через пару дней предложили прогуляться, и наш маршрут закономерно пролег мимо местного отделения банка. 

Внутри меня подвели к стойке менеджера, усадили, и мать, сияя, объявила о моем согласии стать поручителем, протягивая папку с документами. Она бросила мне вызывающий взгляд, мол, не посмеешь отказаться при всех. Я не стала. Просто молча подала свой паспорт. Они радостно переглянулись, предвкушая победу. 

Но их триумф длился недолго. Лицо менеджера, которого мама называла Сережей, постепенно мрачнело. Он что-то проверил в компьютере и развел руками, объявив, что в оформлении отказано, так как я уже являюсь действующим заемщиком. 

Я кивнула, забрала свой паспорт и, с легкой улыбкой, направилась к выходу. Выбежавшая следом мать кричала, что я опозорила ее на весь город. Алина визжала, что осталась без квартиры, и тыкала в мать пальцем, припоминая ей какие-то обещания. 

Я выслушала этот хор, развернулась и ушла. Я уехала с того вокзала с легким сердцем. Пусть теперь все вокруг знают, какая я неблагодарная. Мне было абсолютно все равно.