– И что она тут расхаживает, как хозяйка? – высокомерно спросила дочь, приехавшая ко мне погостить

Мой брак распался 4 года назад. Тогда девочкам, Софии и Вере, было одиннадцать и десять. Решение уйти принял я, но толчком стала её неверность. Лика связалась с владельцем фирмы, где работала. Я узнал об этом, когда случайно увидел её сообщения. 

В те дни я думал лишь о том, как устоять на ногах. Квартира и авто достались ей. У меня остался лишь старый дом в деревне, наследство бабушки. Я уехал, устроился в геологоразведку. Работа была тяжелой, но деньги — хорошими. За эти годы я смог купить небольшую квартиру в городе. А ещё встретил Юлю. Она была инженером на нашей базе, вдовой, воспитывала дочку Алёнку. Мы поженились довольно быстро. 

Со старшими дочками я старался поддерживать связь. Но видел, что моё внимание и скромные подарки проигрывают щедротам нового покровителя их матери. 

Тот мужчина так и не женился на Лике, хотя она на это рассчитывала. А позапрошлой осенью он бросил её, да ещё и уволил с работы. После этого бывшая позвонила мне, требуя материальной помощи. Я отказался, но предложил забрать девочек на лето, чтобы она могла устроиться. 

София и Вера приехали в деревню. Они стали чужими, высокомерными подростками. Мою новую жену они восприняли в штыки, а её дочь просто игнорировали. 

— И что она тут расхаживает, как хозяйка? — спросила София в первый же день. — И зачем тащить сюда эту мелкую? Пап, скажи ей, чтобы не лезла к нам. 

— Теперь мы одна семья, — спокойно ответил я. — Привыкайте. 

— О да, конечно, — фыркнула Вера. — В прошлом году мы были в Турции, а теперь вот это. Надеюсь, мама скоро всё исправит. 

Юля пыталась наладить контакт: готовила их любимые блюда, предлагала посмотреть фильмы вместе, не ругала за поздние прогулки. Но в ответ получала лишь колкость и холод. 

— Дай мне поговорить с ними серьёзно, — предложил я как-то вечером. 

— Не надо, — ответила Юля задумчиво. — Им нужно время. Они же не сделают Алёнке ничего дурного. 

— В глубине души они хорошие, — согласился я, но без уверенности. — Просто их испортила жизнь, где всё покупалось. 

Девочки явно скучали и хотели назад, в город. Они вели себя отвратительно, надеясь, что мы сдадимся. 

Однажды старшие собрались в магазин за лимонадом, я попросил взять с собой и Алёнку. За ней, как всегда, увязался пёс. Они ушли вместе, но вернулись только мои дочери. Моей падчерицы и её собаки с ними не было. 

— А где Алёнка? — мягко спросила Юля. 

— Какая разница? Она сама убежала куда-то, — равнодушно сказала Вера, разглядывая ноготь. — Вернётся. 

— Вы шли вместе до самого магазина? — уточнила Юля. — Я звоню ей — нет ответа. 

— Ну, после магазина ушла, — бросила София. — Хватит нас допрашивать. 

Юля посмотрела на меня, и в её глазах был чистый ужас. Мы помчались в сельпо. Продавщица, знавшая Алёнку в лицо, уверенно сказала: в тот день приходили только две незнакомые девочки. 

Тогда начался наш личный ад. Мы оббегали все знакомые ей места, кричали до хрипоты. Скоро к поискам подключились соседи, потом приехали полицейские и волонтёры. 

Уже глубокой ночью, выбившиеся из сил, мы шли обратно по просёлочной дороге. В темноте выделялся контур заброшенной мельницы на краю посёлка. И вдруг оттуда, сквозь шум ветра, донёсся скулёж. Мы бросились к ветхому строению и увидели, что дверь заперта снаружи бревном. Выдернув его, мы ворвались внутрь. На груде старых мешков, обняв дрожащего щенка, спала Алёнка... 

Я отнёс её домой, отогревал, успокаивал. Полиции сказали, что нашли её в лесу. А когда девочка заснула крепким сном, мы пошли в гостиную, где ждали наши старшие дочери. 

— Завтра уезжаете, — сказал я. — И сюда больше не вернётесь. 

— Ой, ну всё обошлось, — София закатила глаза. — Мы же просто пошутили. Сама виновата — назойливая. 

— Это не шутка. Вы закрыли её там и бросили. Вы отобрали телефон. Она могла заболеть, испугаться до смерти... 

— Ну и живи со своей идеальной семьёй, — бросила Вера. 

Утром я отвёз их к её подъезду, выгрузил чемоданы и уехал, не оборачиваясь. Алименты я буду платить, но всё остальное — закончено. Алёнка теперь боится тёмных комнат и закрытых дверей. Мы водим её к специалисту. Щенок не отходит от неё ни на шаг. Мы с Юлей надеемся, что время и наша любовь помогут залечить эти шрамы.