– Это уже слишком, – муж обманывал своего отца, а я стала крайней, теперь свекор ненавидит меня

Солнце освещало страницы книги, которую я читала, уютно устроившись в гостиной. Внезапная тень заслонила свет. 

— Света, скажи честно, тебе неприятны мои поездки к отцу? — раздался голос Романа. В его тоне я уловила непривычную напряженность. 

Я отложила том в сторону, смотря на мужа с искренним изумлением. 

— О чем ты? Когда я хоть словом намекала на что-то подобное? 

— Не притворяйся, — он раздраженно дернулся. — По твоему лицу всегда всё видно, когда я собираюсь к нему. 

Я была удивлена. 

— Это твое решение, Роман. Я никогда не ставила тебе условий. Хочешь — поезжай хоть сейчас. 

Он лишь молча развернулся и вышел, оставив меня в полном недоумении. Эта беспочвенная претензия прозвучала впервые и засела в сознании занозой. 

С того дня я стала замечать перемены в поведении моего свёкра. Раньше наши редкие встречи были наполнены теплом, он всегда интересовался моими делами, привозил варенье от тетушки. Теперь же он отвечал односложно, его взгляд скользил мимо, а в доме мужа я чувствовала себя незваным гостем. Он будто отгородился от меня невидимой стеной. 

Однажды, завезя ему пирог, я не выдержала. 

— Виктор Сергеевич, простите, если невольно вас обидела. Давайте говорить прямо. 

Он посмотрел куда-то мимо меня и произнес тихо: 

— Дочка, тихая вода всегда таит омут. Подумай над этим. 

Эти слова лишь усилили мою растерянность. Вечером я поделилась тревогой с мужем. 

— Роман, твой отец странно со мной разговаривает. Ты в курсе, что происходит? 

Он избегал моего взгляда, перекладывая столовые приборы. 

— Не выдумывай. Возраст у него такой, настроение скачет. 

Но мое внутреннее чутье шептало, что дело не в настроении. Правда ворвалась в нашу жизнь обычным утром, когда супруг был в командировке. К нам пришел Виктор Сергеевич, и его лицо было сурово. 

— Здравствуй, Светлана, — начал он без предисловий. — Я всегда считал тебя умной девушкой. Но отдалять сына от родной крови — грех. Я не требую многого, но запрещать ему бывать в отчем доме… Это уже слишком. 

У меня перехватило дыхание. Я попыталась возразить, но он был непреклонен. 

— Пойми, мой сын никогда не променяет семью на прихоть. И я не позволю рушить наши отношения. 

Он ушел, а я осталась стоять посреди прихожей. Глупая, нелепая ложь, в которую он поверил, обжигала сильнее правды. 

В тот вечер я встретила Романа с порога вопросом. 

— Нам нужно поговорить. Твой отец был здесь. Он считает, что я запрещаю тебе с ним видеться. Это твои фантазии? 

Муж попытался отшутиться, но увидел мое лицо и сник. 

— Ладно, бывало, — он не смотрел на меня. — Иногда он звонит в самый неподходящий момент, требует срочно приехать, помочь с дачей. А у меня свои планы. Гораздо проще сказать, что ты против. 

— То есть, ты, чтобы избежать неудобного разговора, сделал меня крайней? — голос дрогнул. — И ему удобно думать, что я — причина вашего охлаждения? 

— Ну, Свет, какая разница? — он попытался обнять. — Вы и так не близки. Зато нет конфликтов. Все в выигрыше. 

— Все? — прошептала я. — Ты продал мое спокойствие за свое удобство. Ты разрешил ему меня ненавидеть. Как я могу тебе после этого доверять? 

Он ничего не ответил, просто ушел в другую комнату. Я понимала, что никакие оправдания уже не сотрут ту ложь, что легла между нами. И как теперь жить с этим осознанием, я не знала.