– Это лишний стресс для мужчины, – свекровь отговорила моего мужа от партнерских родов, хотя мы с ним уже договорились
Все началось с невинного вопроса, пока я пыталась победить утреннюю тошноту.
— Соня, нам надо что-то докупить для съемной квартиры? — спросил Игорь, листая ленту на телефоне.
— Прямо сейчас, не знаю. Разве что коврик в прихожую, — выдавила я, делая глоток воды.
Через пару минут слышу его голос на громкой связи.
— Мам? У тебя случайно нет ненужного придверного коврика?
— А что, твоя Соня сама купить не может? Хозяйка, я погляжу!
Этим все могло и кончиться, если бы не мой жуткий токсикоз, лишавший сил.— Причем тут твоя мама? — спросила я, когда он положил трубку. — И зачем спрашивать меня, если ты все равно звонишь ей?
Ответ был гениален в своей простоте:
— У нее всегда куча старого добра. Или ты думаешь, она для нас пожалеет какой-то коврик?
Ситуация забылась. Щи и котлеты его мамы на нашем столе меня даже устраивали. Я много работала над своими иллюстрациями, а готовить не любила. Пока это была еда, а не советы, я могла мириться.
Все изменилось, когда Игорь слег с температурой. Вызвать врача он наотрез отказался. Лежал пластом, капризничал. А под вечер вдруг дико закричал: «Сонь!»
Я влетела в спальню, сердце колотилось — думала, бред начался.
— Сонь, срочно сбегай за медом! — просипел он, едва открывая глаза.
— Медом? Ты серьезно? Это у меня гормоны шалят и желания дурацкие, а у тебя, видимо, температура.— Нет, мама сказала, — перебил он. — Говорит, надо столовую ложку съесть, пропотеть, и сразу вылечишься. Проверено.
Я купила мед. Но внутри у меня что-то перевернулось.
Следующим испытанием стал визит к гинекологу. Игорь впервые пошел со мной, и я была рада его поддержке. Доктор похвалила наши анализы и спросила о планах на роды:
— Будете заключать контракт на партнерские роды? Муж может присутствовать.
Мы как-раз обсуждали это, и мне очень хотелось, чтобы Игорь был рядом.
— Конечно будем! — начала я, но Игорь перебил.
— Нет, мы не будем. Это лишний стресс для мужчины. И вообще, не мужское это дело.
— Игорь, мы же договаривались... — начала я.
— Сонь, это неразумно, — отрезал он. — Мама правильно говорит: роды — это чисто женская территория. Мужчине там делать нечего. Он должен ждать результата, а не участвовать в процессе. Так надежнее.Доктор тактично отвела глаза.
Выйдя из кабинета, я не сказала ни слова. Во мне кипела не просто обида — жгучее унижение. Мое «хочу» снова оказалось перечеркнуто чужим «надо».
Кульминация наступила позже, когда мы выбирали имя. Мне нравились Матвей и Артем. Игорь вроде бы не возражал.
За неделю до родов он пришел с работы и бросил в пространство:
— Сонь, а с чего это мы решили нашего сына назвать каким-то деревенским именем? Неблагозвучно.
— Деревенским? — опешила я. — Матвей? Артем? Это классика.
— Ну не знаю, — пожал он плечами. — Мама говорит, звучат простонародно. Лучше что-то солидное. Константин, например.
— Знаешь что, Игорь? — ответила я. — Передай своей маме, Людмиле Степановне, что ребенка я рожаю не для нее. И если ей так хочется кого-то назвать Константином, пусть родит сама. Удачи.
Больше этот вопрос в нашем доме не поднимался.
Комментарии
Добавление комментария
Комментарии