– Это лишний стресс для мужчины, – свекровь отговорила моего мужа от партнерских родов, хотя мы с ним уже договорились

мнение читателей

Все началось с невинного вопроса, пока я пыталась победить утреннюю тошноту. 

— Соня, нам надо что-то докупить для съемной квартиры? — спросил Игорь, листая ленту на телефоне. 

— Прямо сейчас, не знаю. Разве что коврик в прихожую, — выдавила я, делая глоток воды. 

Через пару минут слышу его голос на громкой связи. 

— Мам? У тебя случайно нет ненужного придверного коврика? 

— А что, твоя Соня сама купить не может? Хозяйка, я погляжу! 

Этим все могло и кончиться, если бы не мой жуткий токсикоз, лишавший сил. 

— Причем тут твоя мама? — спросила я, когда он положил трубку. — И зачем спрашивать меня, если ты все равно звонишь ей? 

Ответ был гениален в своей простоте: 

— У нее всегда куча старого добра. Или ты думаешь, она для нас пожалеет какой-то коврик? 

Ситуация забылась. Щи и котлеты его мамы на нашем столе меня даже устраивали. Я много работала над своими иллюстрациями, а готовить не любила. Пока это была еда, а не советы, я могла мириться. 

Все изменилось, когда Игорь слег с температурой. Вызвать врача он наотрез отказался. Лежал пластом, капризничал. А под вечер вдруг дико закричал: «Сонь!» 

Я влетела в спальню, сердце колотилось — думала, бред начался. 

— Сонь, срочно сбегай за медом! — просипел он, едва открывая глаза. 

— Медом? Ты серьезно? Это у меня гормоны шалят и желания дурацкие, а у тебя, видимо, температура. 

— Нет, мама сказала, — перебил он. — Говорит, надо столовую ложку съесть, пропотеть, и сразу вылечишься. Проверено. 

Я купила мед. Но внутри у меня что-то перевернулось. 

Следующим испытанием стал визит к гинекологу. Игорь впервые пошел со мной, и я была рада его поддержке. Доктор похвалила наши анализы и спросила о планах на роды: 

— Будете заключать контракт на партнерские роды? Муж может присутствовать. 

Мы как-раз обсуждали это, и мне очень хотелось, чтобы Игорь был рядом. 

— Конечно будем! — начала я, но Игорь перебил. 

— Нет, мы не будем. Это лишний стресс для мужчины. И вообще, не мужское это дело. 

— Игорь, мы же договаривались... — начала я. 

— Сонь, это неразумно, — отрезал он. — Мама правильно говорит: роды — это чисто женская территория. Мужчине там делать нечего. Он должен ждать результата, а не участвовать в процессе. Так надежнее. 

Доктор тактично отвела глаза. 

Выйдя из кабинета, я не сказала ни слова. Во мне кипела не просто обида — жгучее унижение. Мое «хочу» снова оказалось перечеркнуто чужим «надо». 

Кульминация наступила позже, когда мы выбирали имя. Мне нравились Матвей и Артем. Игорь вроде бы не возражал. 

За неделю до родов он пришел с работы и бросил в пространство: 

— Сонь, а с чего это мы решили нашего сына назвать каким-то деревенским именем? Неблагозвучно. 

— Деревенским? — опешила я. — Матвей? Артем? Это классика. 

— Ну не знаю, — пожал он плечами. — Мама говорит, звучат простонародно. Лучше что-то солидное. Константин, например. 

— Знаешь что, Игорь? — ответила я. — Передай своей маме, Людмиле Степановне, что ребенка я рожаю не для нее. И если ей так хочется кого-то назвать Константином, пусть родит сама. Удачи. 

Больше этот вопрос в нашем доме не поднимался. 

В рубрике "Мнение читателей" публикуются материалы от читателей.