Дочь попросила платить ей за помощь по дому, потому что в школе так научили

Всю эту новомодную школьную программу я не могу принять. Где основы наук, где чистое знание? Вместо этого детям вкладывают в головы странные идеи. Не учат, а скорее морочат. 

Как-то раз моя девятилетняя Лиза вернулась с занятий и с порога заявила: 

— Наш педагог по новому предмету утверждает, что ключ к успеху — правильный внутренний стимул! 

Мы с супругом переглянулись. 

— Это любопытно. А поподробнее? 

— Стимул — это когда тебе обещают награду за выполненное дело, — четко выговорила дочь. 

— Мы же всегда говорим тебе «спасибо»… — начала я. 

— Недостаточно! — воскликнула Лиза. — Вы должны выдавать мне средства за мои домашние обязанности. Иначе я не чувствую личной заинтересованности. 

Сергей, мой муж, неожиданно поддержал эту затею. 

— А ведь в этом есть рациональное зерно. Составь подробный прейскурант на свои услуги, обсудим. 

Я онемела от подобного предложения. Неужели муж не понимает, к чему это приведет? А наша девочка с энтузиазмом принялась за дело. Через день она вручила нам листок: 

— Приготовить завтрак — 150 рублей. 
— Полить цветы — 100 рублей. 
— Погулять с собакой — 250 рублей. 

Я твердо заявила мужу, что не стану поощрять эту нелепую затею. Однако он воспринял все как занимательный эксперимент. 

— Не вижу проблемы. Пусть учится обращаться с финансами. Для нашего бюджета это сущие пустяки. 

— Да при чем тут бюджет? — не унималась я. — Разве семья — это рынок услуг? Нас растили иначе: учили быть отзывчивыми, делать что-то просто так, от чистого сердца! 

— Не переживай, ей скоро надоест, — отмахнулся Сергей. 

Но Лизу эта система явно захватила. Она начала ощущать себя серьезной деловой леди, имеющей личный доход. Словечко «стимул» не сходило у нее с языка. 

Я, разумеется, пристально наблюдала, на что уходят эти деньги. В ее комнате стали появляться наклейки и яркие браслетики, не купленные нами. Значит, тратила на свои мелкие радости. 

Так продолжалось почти два месяца. Я вновь попыталась достучаться до мужа. 

— Тебе не кажется порочной сама идея оплаты простой помощи? 

— В наше время другие ориентиры… — пожал он плечами. 

— Кого мы из нее растим? — не унималась я. — Она и стакана воды без чека не подаст! 

— Ладно, ты права, — наконец сдался он. — Но как теперь разрулить эту ситуацию? 

— Дай мне поговорить с ней наедине. 

Я пригласила Лизу в гостиную и усадила рядом. 

— Солнышко, скажи, на что ты копишь свои сбережения? 

Она надолго задумалась. 

— Ну… На красивые блокнотики, на сладости… 

— А разве мы отказывали тебе в подобных мелочах раньше? 

— Нет… 

— А когда я стираю белье или папа чинит сломанный стул, мы требуем друг с друга плату? 

— Нет… 

— Как думаешь, почему? 

— Не знаю… 

— Потому что мы — самые близкие люди. Мы заботимся друг о друге без всяких условий. Вспомни, я в прошлую субботу испекла твой любимый яблочный пирог. Разве я ждала за него оплаты? 

— Нет… 

— А папа, когда получает зарплату, часто приносит мне духи или книгу. Потому что он меня любит. Если мы превратим наш дом в расчетную контору, где же останется место для простой человеческой ласки? 

Лиза внимательно слушала, хмуря лобик. 

— Но в школе говорили, что это правильно… 

— Дорогая, преподаватель транслирует то, что предусмотрено программой. Но это не истина в последней инстанции. Ты уже достаточно большая, чтобы отличать сухую теорию от живых чувств. Мы можем продолжать наш финансовый договор. Но скажи честно, станешь ли ты больше любить папу или меня, если мы будем платить тебе за каждую мелочь? 

Моя дочь ушла в свою комнату притихшая. А вечером подошла, обняла: 

— Мам, я все поняла. Давай больше не будем вести эти расчеты. Я и так вас очень люблю. Я хочу просто помогать, потому что это мой дом. Мы же одна команда. 

Команда… Наверное, это из какого-нибудь молодежного сериала. Но пусть уж лучше так, чем эти вечные торги. Однако мне определенно стоит сходить в школу и выяснить, что это за предмет, где детям подменяют простые семейные чувства коммерческими отношениями.