- Девку легкого поведения из нее делаешь, - сказала свекровь, когда я дочери разрешила нос проколоть

Моя свекровь – великий моралист. От нее столько высоких речей я услышала, когда ее только встречалась с Андреем. Но только потом мне муж раскрыл глаза на свою маму.

Наталья Владимировна была замужем только один раз. Но детей у нее пятеро. И все они от разных мужчин.
Андрей – самый старший ребенок в семье. И только он помнит своего отца. Его братья и сестры такой чести не удостоились. Их папы были только любовниками Натальи Владимировны. Некоторые из них были женаты. Но только мою свекровь это не смущало.

- Папа и выгнал маму вместе со мной, когда застал ее с любовником в своей квартире, - делился со мной Андрей. – Потом мама долго не встречалась ни с кем, переживала стресс. Но когда я был подростком, она вновь начала ходить по мужчинам. И тогда у нее остальные дети появились.

Короче, моя свекровь – тот еще персонаж. Какое она вообще право имеет судить о других людях? Никакого!
На нашей с Андреем свадьбе она вообще появилась в коротком платье с глубоким декольте, с броским макияжем. Оно ни по возрасту, ни по фигуре не подходило ей. А когда она выпила, она стала приставать к мужчинам, которые были на праздники. Стыдно было за ее поведение так, что не передать словами.
Мне повезло в том плане, что после свадьбы мы с Андреем стали жить отдельно. Мне в наследство от бабушки квартира когда-то досталась. В ней мы сделали ремонт, переехали туда.
Через полтора года у нас родилась дочка Света. И тогда уже свекровь стала навещать нас часто. С внучкой она хотела общаться.

- Мама своих детей на меня скидывала, - комментировал Андрей, - чтобы по мужикам ходить иметь возможность. Видимо, не успела насладиться периодом, когда они маленькими были. Теперь, наверное, будет упущенное наверстывать.

Я не препятствовала общению свекрови с внучкой. Света тянулась к бабушке, ей нравилось с ней время проводить. И у меня появилась возможность заниматься своими делами.
Когда Света подросла, свекровь уже так часто не навещала нас. Наверное, ей по кайфу было с младенцем именно возиться.

Сейчас Свете 15 лет. И недавно она спросила, можно ли ей проколоть нос. Я не могу сказать, что я в восторг прихожу от пирсинга. Но все-таки экспериментировать любому подростку хочется. И лучше это делать в 15 лет, а не в 50.

- Радуйся, что она спросила, - сказал Андрей. – Она могла бы пойти и подружку какую-нибудь попросить ей нос проколоть. А последствия от этого серьезные бывают. А ты ее в салон можешь записать, где точно все будет хорошо.

Я понимала логику мужа, разделяла ее. И Свете я разрешила проколоть нос, но сказала, что мы пойдем к специалисту, который работает в салоне, а не куда-то на дом. Дочь на это согласилась.

Пирсинг мы сделали. Света была счастлива, благодарила меня. А мне было радостно на душе, что я смогла порадовать ее. Сережку мы выбрали такую, которую едва заметно. Так у дочки в школе точно не будет никаких проблем. Придираться к ней никто не станет.
Тогда была суббота, мы с дочкой пришли домой в хорошем настроении. А в воскресенье нам его испортила Наталья Владимировна.
Свекровь пришла в гости без предупреждения. Ей дверь открыла Света. И сразу же ее пирсинг бросился в глаза Наталье Владимировне.

- Девку легкого поведения из нее делаешь! – стала орать на меня свекровь. – Как ты могла позволить такое? Ты вообще думаешь о будущем своего ребенка? Ей только в подворотне где-то будет что-то светить с таким твоим подходом!

И это говорила та, которая разгульный образ жизни вела всегда. Я не стала молчать и напомнила свекрови об этом. И тут у нас завязалась перепалка. Ее свидетелем стала не только Света. Наблюдал ее мой супруг.
Андрей растянул нас, выпроводил свекровь из квартиры. Но мне он потом сказал, что мы с его мамой обе хороши. Меня это задело. Он же понимал, что его мать первая начала.
На следующий день мы с Андреем помирились. Он поддержал меня, поговорил со Светой, сказал, что она может ходить с пирсингом, даже если бабушке это не нравится.
А Наталья Владимировна больше не звонит нам. Я и рада. Не хочу я видеть ее в нашем доме с ее моралью, за которой на самом деле не стоит ничего.