— Будешь платить мне за молчание. — Тёща решила меня шантажировать

Все началось с глупости. Обычной, банальной, той, что случается с людьми, которые уверены, что способны контролировать хаос. Я изменил жене. Не буду оправдываться — просто констатирую. 

Мы с «ней» встречались три месяца, пока моя супруга, тогда уже беременная, готовилась стать матерью. Я думал, что аккуратно разделяю жизни, но ошибался. Тёща, которая всегда видела во мне недостойного её дочери, оказалась умнее. Она следила. Ждала. И нашла мой телефон, оставленный в гостиной после семейного ужина.  

Той ночью я вернулся за ним и застыл на пороге кухни. Она сидела за столом, мой смартфон в руке, экран светился синим оттенком переписки. Её поза — прямая, холодная, как будто она вросла в стул, — говорила сама за себя. Я понял всё, даже прежде чем она подняла на меня глаза. В её взгляде не было ненависти. Только расчет. Она уже превратила мой страх в валюту, а мою жизнь — в долговую расписку. И теперь ей оставалось лишь озвучить условия.  

— Присаживайся, — сказала она, отодвигая стул ногой.  

Я сел. Она выждала, изучая мое лицо, потом медленно провела пальцем по экрану, будто листала доказательства моего приговора.  

— Ты будешь платить мне каждый месяц. Десять тысяч. Или я расскажу дочери, — её голос был холодным. Ни злорадства, ни эмоций. Просто констатация.  

— Зачем вам это? — спросил я, пытаясь собраться с мыслями.  

— Не твое дело. Соглашайтесь или нет.  

Я знал её: она ненавидела меня с первого дня. Считала, что её дочь могла найти кого-то «лучше». Теперь у неё был повод. Не сомневался — она не станет молчать из жалости. Ей нужны были деньги или моя кровь.  

— Если я заплачу, вы промолчите? — спросил я, уже ненавидя себя за этот вопрос.  

— Да. Пока платишь — молчу.  

Я кивнул. Выбора не было. Жена была на третьем месяце беременности. Если она узнает... Нет, даже думать об этом не мог.  

* * *  

Первая передача произошла на парковке у супермаркета. Она назначила встречу утром, когда жена была на работе. Тёща вышла из такси, одетая в чёрное пальто.  

— Деньги, — протянула руку.  

Я сунул конверт. Она пересчитала купюры, кивнула и ушла. Ни слова.  

С тех пор это стало ритуалом. Каждое 5-е число я клал конверт в почтовый ящик её дачи. Иногда она звонила: «Мало. Должно быть двенадцать». И я добавлял. Без споров.  

Но через полгода я начал сходить с ума. Деньги копились из премий, я врал жене, что задерживаюсь на работе. Каждый её взгляд казался подозрением. Однажды ночью я услышал, как жена разговаривает с матерью по телефону:  

— Он так устаёт, бедный…  

Тёща что-то ответила, и жена рассмеялась. Меня затрясло.  

* * *  

В марте я решил всё прекратить. Приехал к ней без денег.  

— Хватит. Говорите жене. Я сам всё ей расскажу, — сказал я, ожидая истерики, угроз.  

Она усмехнулась.  

— Уже поздно. Если скажешь — покажу ей переписки за все месяцы. Докажу, что ты лгал ей, пока она носила твоего ребёнка. Ты думаешь, она простит это?  

Я стиснул зубы. Она вынула из сумки пачку распечаток: смс, фото из мессенджеров. Даты, время. Она собирала все это.  

— Теперь двадцать тысяч. Или я отправлю всё ей сегодня.  

Я заплатил. Снова.  

* * *  

Иногда я ловлю себя на мысли, что надеюсь на её смерть. Потом ненавижу себя ещё сильнее. Жена обнимает меня перед сном, говорит об имени для сына, а я считаю дни до следующего платежа.  

Тёща выиграла. Она не просто забрала деньги — она украла моё право на ошибку, на раскаяние. Теперь я вечный должник. И единственный способ разорвать этот круг — исчезнуть.  

Но я не исчезну. Потому что в соседней комнате спит женщина, которая всё ещё верит мне. И ради неё я буду платить.