Я в шоке от того, какое воспитание дает детям моя дочь и сваты

Моя красавица-дочь, умница и вообще лучшая на свете девочка — выскочила замуж в двадцать лет. Да, двадцать! Кто-то скажет: «Ой, любовь!». А я тогда молча вздыхала, потому что знала — человек в двадцать и человек в двадцать пять — это совершенно два разных существа. Мудрости нет, опыта нет, а уже — «навсегда».

Но мешать не стала. Хотела, чтобы сама училась на своих ошибках, если что.

Я, честно говоря, даже готовилась к разводу. В голове перебирала, как буду её поддерживать, как подбодрю, где она будет с детьми (я ведь была уверена, что дети появятся быстро). Но жизнь меня удивила. Не развелись. Наоборот — всё у них там закрутилось-завертелось. Двое детей, своя квартира, всё вроде бы хорошо.

Зять — Ваня — парень золотой. Из очень обеспеченной семьи. Но не мажор и не зазнайка, а добрый, спокойный, рассудительный. Просто чудо, не муж. Вот только родители у него… это отдельная песня. Настоящие снобы: надменные, высокомерные. Такие, знаете, «мы лучше всех и точка». Но воспитывали сына, надо признать, неплохо. Видимо, бабушка с дедушкой в его жизни постарались, не иначе.

Но с Кристиной что-то странное случилось, когда она с ними сблизилась. Словно подменили мне дочь. Перед свекровью и свёкром она такая услужливая, прямо-таки раболепная. Голос становится тоненьким, говорит тихо, как будто извиняется за само своё существование.

— Мам, ну они просто такие... им важно, чтобы всё было идеально, — оправдывается.

А мне хочется крикнуть: «Ты вообще слышишь себя?» Я смотрю на неё и думаю: как же так? Выросла в нормальной семье, уверенная, умная, сильная — и вдруг вот это. Причем я-то вижу, что она перед ними прогибается, а им это нравится. Сидят на своих престолах и улыбаются, как будто говорят: «Вот и хорошо, знай своё место, девочка из простой семьи».

Но даже это ещё не самое ужасное. Главное — как она детей воспитывает. Вот это реально страшно.

— Мама, ты просто не понимаешь современных методов, — говорит мне с видом великого просветителя.

Ага, не понимаю. Может, я не педагог со стажем, но если дети носятся, как угорелые, пинаются, дерутся, визжат, плюются и никого не слушают — то это не «современные методы». Это хаос.

Максиму скоро семь, Ане — пять. И это самые невыносимые дети, которых я когда-либо видела. Не вру. Я раньше думала, что такое бывает только в интернете, в тех страшных историях, когда родители «друзья», а не воспитатели. А теперь у меня вот такие «друзья» под боком.

— Бабушка, ты плохо пахнешь, — говорит мне Аня на пороге.

— А ты злая! — подхватывает Максим.

Кристина вяло машет рукой:

— Ну-ну, не грубите бабушке…

И всё. А я стою и думаю: это что вообще было?

Дети меня не любят, и я это чувствую каждой клеточкой. Они сразу поняли, что я не как те бабушка с дедушкой, которые кормят из ресторанов, покупают всё подряд и никогда не ругают. Я могу повысить голос, могу запретить планшет, могу не дать конфету до ужина.

— Закажи пиццу, — это первое, что сказал мне внук, когда зашёл в дом. Ни тебе «привет», ни объятий.

Я в ступоре. Они мне даже не рады. Им вообще всё равно, кто перед ними — бабушка, тётя, случайная прохожая. Лишь бы делала то, что им хочется.

Сидят в телефонах. Прогулки? Прятки? Качели? Не-а. Аня иногда ещё что-то вспоминает, просит выйти, но стоит дойти до детской площадки — и снова просит телефон. Сидит потом на лавочке, сгорбившись, как старичок. Только экран отражается в глазах.

Я пыталась с ними играть. Честно. Пекла печенье, читала сказки, устраивала квесты. Не зашло. Они теперь привыкли, что всё должно быть «вау», «интересно», «по-дорогому». А у меня — бабушкина квартира, пахнущая вареньем и подушками. Я не конкуренция тем, кто ездит с ними в Дубай.

А Кристина? Видит, что я не в восторге от внучат — и упрекает.

— Ты, мама, их не любишь…

— А ты меня слышишь вообще? — срываюсь я. — Я за них волнуюсь. Не потому что не люблю, а наоборот! Они растут такими, что потом сами в жизни об них ноги вытирать будут! Ты же видишь — им всё равно, кто рядом. Хоть ты, хоть Ваня, хоть вообще никто…

А Ваня, к слову, парень мудрый. Он меня понимает. Он с детьми строг, и они его слушаются. Только вот дома он бывает нечасто — работает много. А в это время свекры с дочкой устраивают праздник непослушания.

— Ну пусть дети отдыхают, — говорит мне его мама с видом королевы.

От чего отдыхают? От мультиков и пиццы?

Знаете, что самое страшное? Кристина устала. Прямо видно: уставшая, замученная, с потухшими глазами. Но отыграться не может, потому что сама это всё запустила. Как теперь вытащить двух избалованных детей из этого болота — непонятно.

Я не прошу их сделать святыми. Мне бы просто — чуть-чуть воспитания. Просто чтобы они здоровались, спасибо говорили, не били друг друга на глазах у бабушки. Это реально так много?

Но нет. Я, оказывается, «злая» и «плохо пахну». Значит, со мной можно не считаться.

И ведь что обидно: когда-то Максим был крошкой, сладким, тёплым комочком на ручках. А теперь… теперь он командует взрослыми, ворчит и требует. И я думаю: а вдруг он вырастет и вообще перестанет вспоминать, что у него была бабушка?

Наверное, сейчас я на другом берегу. Я, Ваня — и здравый смысл. А напротив — вся остальная семейка, где дети превращаются в маленьких королей, а взрослые им в услужении.

И знаете, я не сдаюсь. Но и бегать за любовью внуков не собираюсь. Пусть когда-нибудь они сами захотят со мной поговорить — не как с прислугой, а как с бабушкой.