- Я тебе разрешила попользоваться, а не подарила, - свекровь сама отдала мне вещи золовки, а потом потребовала их назад

Когда я вышла замуж за Юру, его мама сама отдала мне вещи своей дочери. Кристина была за границей, а ее одежда валялась без дела. И ее едва ли она бы стала носить.

- Я хочу, чтобы тебе это все служило, - сказала мне тогда Екатерина Сергеевна. – Так все это валяется без дела.

Я была очень благодарна за такой подарок. В то время у нас было напряженно с деньгами, поэтому все, на чем можно было сэкономить, было для меня находкой.

В этом году мы с мужем закончили ремонт в квартире, в которой жили, купили новую мебель. Ипотеки у нас не было: жилье было моим, полученным в наследство.
Екатерина Сергеевна вышла на пенсию, стала много времени проводить дома. И ей это сначала нравилось. Но потом она стала откровенно скучать, о чем нам говорила.

Мы советовали свекрови завести хобби. Брали ее иной раз в какие-то поездки с собой. И это как-то скрашивало ее одиночество.

Ничего не предвещало беды, но однажды спокойствие наше было нарушено. Мне позвонила Екатерина Сергеевна и попросила зайти к ней в гости.
После работы в тот же день я и Юра отправились к его матери. Екатерина Сергеевна накормила нас, напоила чаем, а потом перешла к сути вопроса, который изначально хотела обсудить.

- Ты помнишь, что я тебе вещи Кристины отдавал? – спросила свекровь.
- Да, они мне очень понравились. Я их носила с удовольствием. И какие-то продолжаю носить.
- Я хочу, чтобы ты мне вернула за них деньги, - неожиданно произнесла Екатерина Сергеевна. – Ты же понимаешь, что все стоит денег, что ресурсы надо беречь. Ты мне должна 100 тысяч. Эта цена разумная за такие вещи.

Я напомнила Екатерине Сергеевне, что она мне подарила все это. Но только она этого не помнила уже.

- Я тебе разрешила попользоваться, а не подарила, - заявила свекровь. – Не путай понятия. И деньги мне отдай в ближайшее время.

Я выбежала из квартиры, потому что не могла больше там находиться. А через несколько минут вышел Юра.
Он тоже не ожидал, что его мать так себя поведет. Но только он не стал говорить ничего по этому поводу. Он предложил подождать, потянуть время, а потом уже рассчитаться.
Но я не планировала отдавать никакие деньги свекрови. Не было об этом договоренности.

- Надо позвонить Кристине, - сказала я, - объяснить ей ситуацию.

Я знала, что золовка у меня адекватная, поэтому и внесла такое предложение. Через несколько дней, когда мы успокоились, мы набрали ее.

- С мамой что-то? – испуганно спросила Кристина.

Я успокоила золовку, сказала, что с Екатериной Сергеевной все хорошо. А потом я рассказала ей про вещи, про то, что с меня свекровь требует 100 тысяч за них.

- Какие 100 тысяч? – рассмеялась Кристина. – Эти вещи новыми стоил не больше 50 тысяч. И я их вообще выбросить хотела. Я говорила тогда маме, чтобы не позорилась и не дарила всякий хлам. Я рада, конечно, что они тебе пригодились, но мне в свое время неловко было.

Я попросила Кристину поговорить с Екатериной Сергеевной. И она это сделала в то же день. Я это поняла, потому что свекровь позвонила и сказала, что ей от нас ничего не надо.
У меня после этого отлегло от сердца. И я предложила Юре сходить к его матери, навестить ее, поговорить с ней. Он согласился.

В выходные мы отправились к Екатерине Сергеевне. Дверь она нам открыла, но дальше прихожей не пустила.

- Наябедничали и радуетесь, - сказала она. – Не хочу с вами никаких дел иметь. Достали вы меня оба.
- Мама, ты чего? – удивился Юра.

- Ничего. Я сказала, что не хочу вас знать.

Мы попробовали прийти к свекрови через пару дней, решив, что в тот раз она была без настроения. Но история повторилась. Свекровь отказалась общаться.
Даже когда Юра один к ней зашел, Екатерина Сергеевна указала ему на дверь. Она решила, что он должен был тут же достать деньги расплатиться с ней, раз я не захотела этого делать.

С тех пор мы с Екатериной Сергеевной не общаемся. Даже если мы встречаемся на улице, мы не здороваемся.
Еще с Юрой она может как-то разговаривать, когда он ее с праздниками звонит поздравлять. Но на этом все заканчивается.
Кристина пробовала нас всех помириться, но тщетно. Екатерина Сергеевна и ее не стала слушать, хоть раньше считала дочь авторитетом.