Я была равнодушна к искусству всю жизнь, но именно оно спасло меня в трудную минуту

Когда-то у меня было все. Я была обладательницей собственной просторной квартиры, престижной работы. У меня получалось справляться с разными жизненными ситуациями. Я вполне могла назвать себя сильной и самостоятельной.

Я жила с мужем Мишей и дочкой Варей. У нас были прекрасные отношения, я радостно проводила с близкими каждую свободную минуту. У меня и мыслей не возникало, что моя жизнь может разделиться на две части.

В один день Варе стало плохо в школе. Я решила, что она просто плохо поела, поэтому у нее и появилась слабость, которая и привела к обмороку. Я забрала тогда ребенка домой, стала наблюдать за девочкой. Но ей не становилось лучше. Конечно, я пошла с ней к педиатру.

Врача что-то сразу насторожило. Она направила нас на анализы, которые мы сдали. Результаты были не особо хорошими. Мы прошли многих специалистов, после чего были направлены к онкологу. Я понимала, что не происходит ничего хорошего.

Онколог выставил лейкоз Варе. Он был в запущенной форме, но шансы на выздоровление нам все равно давали. Жалко только, что никакие надежды на лучшее не оправдались.

Варя долго лечилась, я всегда была рядом с ней. Полноценно работать я не могла, а мое постоянное отсутствие никто не захотел терпеть. Мне все сочувствовали, но в конечном итоге меня уволили. Я осталась без средств к существованию. Только муж приносил деньги в дом, которых нам, к счастью, хватало.

Через какое-то время и у супруга начались проблемы на работе. Его перевели на неполную ставку. Так он проработал пару месяцев. Потом он вообще попал под сокращение.

Поскольку деньги нам были нужны, мы решили продать нашу квартиру и купить ту, которая поменьше. Нам без труда удалось провернуть это. В итоге мы оказались не в самых лучших бытовых условиях. Но меня это не волновало, потому что дочке становилось все хуже и хуже.

Варя умерла в прошлом году. Произошло это перед моим днем рождения. Не могу передать, что я испытала тогда. Я плакала, не могла прийти в себя. Муж тоже был не в лучшем состоянии. Он постоянно винил себя в том, что не сделал для ребенка всего, что было можно. На самом деле он прыгнул даже выше головы, просто не хотел этого признавать.

Мише было хорошо в том плане, что он ходил на работу. Да, он работал полдня, но все же он отвлекался на что-то. Я же сидела дома, не могла заставить себя выйти. Со временем, когда нам денег перестало хватать, я все же пошла и трудоустроилась. Стала я администратором в салоне красоты, который находился возле дома. Только с этой примитивной работой я могла справляться. На что-то большее я не хотела замахиваться.

Каждый мой день напоминал предыдущий. У меня не было желания встречаться с подругами. Кстати, они и сами мне не звонили. Они понимали, что у меня горе, не знали, что говорить мне, не могли подобрать слов. Многие из тех, кто называл себя подругой, просто исчезли. Они не отвечали даже тогда, когда звонила я. Я не расстраивалась, была даже благодарна ситуации, поскольку она помогла мне определить, кто только притворяется близким, а не является им.

В какой-то момент мне стало все казаться серым и мрачным. И именно тогда о себе напомнил мой друг Виталик, с которым я не виделась давно, потому что жил он в другом городе.

Он был в командировке в наших краях, изъявил желание прийти. Ему было известно о том, что у меня в семье произошло большое горе. Я согласилась его принять, хоть сил у меня не было. Оказалось, что я не зря себя переборола.

Виталик привез мне и мужу в подарок картину. На ней были изображены облака, через которые пробиваются волки. Не знаю, как это получилось, но именно в момент, когда я увидела эту картину, я почувствовала, что мое тело наполняется силой. Я ощущала, что мне становится легче, что я теперь я могу двигаться вперед, делать свою жизнь лучше.

Мы с Мишей повесили произведение искусства в спальне. Я просыпаюсь каждое утро и смотрю на него. Мне это помогает зарядиться силой и энергией. Уверена, что постепенно я смогу вернуть то, обладательницей чего я была раньше. Только Вари со мной больше нет и не будет. И этого изменить я не могу никак.