Всем сердцем его любила, но он оказался монстром

— Лена, ты вернулась! — встретил меня радостно Антон, стоя в дверях квартиры.

— Да, привет. — Я сняла обувь и прошла вглубь помещения, чувствуя легкую нервозность. — Нам надо поговорить о чем-то важном, Тоша.

— О чем таком важном? — спросил он, удивленно подняв брови.

Я глубоко вздохнула, сдерживая накопившееся раздражение. Этот разговор мы откладывали слишком долго.

— Слушай, Антон, я больше не могу так жить. Мы словно две параллельные линии, никак не пересекающиеся, — начала я, попыталась найти слова, которые зацепят его внимание.

— Все ведь нормально… — начал он, но я перебила.

— Нормально? Серьезно? Я устала от того, что ты постоянно находишь отговорки, чтобы избежать обсуждения наших проблем. Почему ты это делаешь?

Он отводит взгляд, словно пытается сосредоточиться на чем-то другом. Именно так он всегда избегал разговора.

— Может быть, у нас просто разные взгляды на отношения? Лена, давай не будем снова начинать этот разговор, — сказал Антон с легким недовольством.

— Постой! Я уже даже не упрекаю тебя за то, что ты больше уделяешь времени друзьям, чем мне. Но ты совсем перестал стараться ради нас! — начала я говорить прямо. Может, это смягчит его.

Антон кивнул, но промолчал. Я чувствовала, что добиваюсь понимания. Подобное молчание, словно невидимая стена, между нами накопило столько противоречий. И это молчание леденило сердце куда сильнее, чем любые упреки или споры.

— Лена, я… я не знаю, что сказать. Может быть… — его голос дрогнул, но он не продолжил.

— Скажи хоть что-то! Я устала от этой игры в молчанку, — сказала я с отчаянием в голосе.

— Послушай, я правда ценю то, что у нас было, — наконец вымолвил он. — Но я, кажется, действительно потерялся…

Эти его слова стали ясным сигналом, что вся эта ситуация далеко не временная, а наши проблемы слишком давно копились, чтобы решить их одним разговором.

— Тоша, а разве не лучше было бы уместить все наши надежды и мечты в настоящем, а не ждать? — с болью в голосе произнесла я.

Тишина, последовавшая за этим, только укрепила мое намерение сделать перезагрузку в жизни. Антон остался таким же молчаливым и отстраненным. Внезапно все стало на свои места: чувство одиночества в отношениях стало хуже любой разлуки.

Именно в тот вечер я поняла, что любая потерянная надежда разрушает отношения больше, чем неисполненные обещания. Антона я прощала десятки раз, но наступила пора отпустить. Наши мечты были прекрасными, но мы слишком по-разному их представляли.

— Я думаю, что нам нужно сделать перерыв, — сказала я, стараясь не заплакать. — Возможно, это даст нам обоим время понять, чего мы действительно хотим.

Следующее молчание Антона сказал все за него. Мы оба знали, что разрыв был неизбежен, но этот раз разговор был другим: у нас не осталось невысказанных слов и нерешенных вопросов. Это был конец, но начало для новой жизни для каждого из нас.

Антон не потрудился рассказать мне, почему всё свое время отдает работе, и отношениям нашим места не оставляет. Вместо этого он вдруг начал кричать, и это было похоже на бурю. Его руки тряслись, будто в них пробегал электрический ток, а взгляд — словно пылающий огонь. Он бросал в меня оскорбления, говорил гадости, которые не имели никакой связи с реальностью. Я была в полном ужасе от того, что слышала. Каждое его слово ранило меня глубже и глубже.

Пытаясь выйти, я заметила, что он просто загораживает дверь, не давая мне уйти. Я была словно в клетке, там, где раньше чувствовала себя любимой и защищенной. Любовь между нами ещё теплилась, но его грубость вспыхивала как пламя, сжигало это чувство на корню. Я попыталась его успокоить, но мои слова растворялись в его крике, словно капли дождя в море.

В какой-то момент ко мне пришло понимание — это конец. Несмотря на всю привязанность и веру в нас, я не могла больше жить в постоянном страхе. Получилось так, что я должна была разорвать эти узы и оставить этот этап своей жизни позади.

Пожалуй, это была на удивление лёгкая задача — он ничего особенного не предпринял, чтобы остановить меня. Как только Антон заснул, я собрала свои вещи и уехала к родителям. Забавно, но квартира-то, где мы жили, была моей, так что Антон, можно сказать, сам выбрал свой путь.

По началу, Антон не давал мне покоя, разрывая мой телефон звонками и повторяя старую песню о том, как он изменится. Но своё решение я приняла окончательно; и чтобы больше не было соблазна вернуться к прошлому, вскоре поменяла номер. Сейчас я живу у родителей, пытаясь привести в порядок душевные раны и разобраться с навалившимися проблемами, но уверена, что в будущем начну всё заново.

Я даю себе право на прощение за то, что была наивной и не ушла раньше. Я прощаю и Антону все те слова и поступки, хотя, возможно, вряд ли смогу забыть их. Этот конфликт стал последним камнем на весах наших отношений, но он закалил меня и научил важному — уважать и ценить саму себя.

Как-то вечером я сидела на кухне с мамой, делилась своими воспоминаниями и мыслями о будущем. Она разливала чай и кивала, внимательно слушая меня.

— Доченька, — сказала она, обнимая меня. — Главное, что ты поняла, чего хочешь на самом деле. Будет трудно, но мы всегда рядом.

Впереди у меня целая жизнь, полная новых возможностей и опыта. Я не намерена тратить её на сожаления о прошлом. И в этот раз, я не одна — у меня есть поддержка и надежда на лучшее.

Разговоры с мамой вдохновили меня пойти на встречи с новыми людьми, друзьями и коллегами, рассказать им свою историю.

— Лена, ты такая молодец, что решилась на перемены, — сказал мне однажды один из друзей, когда мы сидели в кафе. — Это всегда непросто, но ты справилась.

Я улыбнулась, чувствуя, как тепло от их поддержки заполняет меня изнутри. Теперь передо мной открыты все двери, и всё в моих руках. Обычно думала, что начинать заново — это страшно, но сейчас понимаю, что это — великий шанс взять из жизни все, что хочешь.