Узнала, что свекровь хочет нас развести, чтобы сын тратил деньги на нее

— Ты даже не представляешь, как она его обирает! — услышала я из прихожей приглушенный голос свекрови, едва открыв дверь. Забыла телефон в машине, вернулась... И вот. Сняла туфли на каблуках, чтобы ступать тише, прижалась к стене.  

— Нет, я не преувеличиваю, — продолжала она, и по интонации я поняла — говорит с кем-то из подруг. — Если бы они развелись, Дмитрий наконец занялся бы своей матерью. Всё тратит на эту...  

Сердце упало в пятки. Вот чего она хочет.  

— Конечно, я его воспитала одна! А теперь он обязан... Нет, не говори мне о «любви». Любовь — это когда сын покупает матери квартиру, а не жене шубы...  

Я не дослушала. Выскользнула на улицу.  

Вечером решила поговорить с мужем. 

— Алёна, что случилось? Опять с мамой поссорилась? — спросил он, снимая пиджак.  

— Она хочет, чтобы мы развелись.  

Дмитрий замер. Потом рассмеялся.  

— Ты что придумываешь? Мама... лишь иногда резковата.  

— Она сказала это, Дим. Буквально. «Если бы они развелись, он бы тратил деньги на меня».  

Он сел на диван. Я ждала, что он вскочит, закричит, что это бред... Но он молчал. 

— Ты... согласен с ней? — спросила я.  

— Нет! Просто... — он вздохнул. — Она часто говорит, что ей не хватает внимания. Но чтобы такое...  

Я открыла ноутбук. Зашла в его онлайн-банк. 

— Ты не против? 

Он кивнул, бледнея.  

В истории — переводы. Каждый месяц. 20, 30, 50 тысяч... На счет «Ирины Петровны С.»  

— Ты говорил, что помогаешь ей только с лекарствами, — прошептала я.  

— Алёна, она... просила не рассказывать. Говорила, тебя это расстроит.  

Я вспомнила, как три месяца назад отказалась от курсов фотографии — «кризис, надо экономить». А он... переводил ей.  

— Почему? — спросила я, но вопрос был не к нему. К себе. Почему не замечала?  

Свекровь приехала на следующий день, как ни в чём не бывало. 

— Алёнушка, ты так бледна! — защебетала она, целуя меня в щёку. — Димка, принеси маме чаю, я с Алёнкой поболтаю.  

Он покорно двинулся на кухню. 

— Ирина Петровна, — начала я, глядя на нее. — Я знаю о переводах. И о том, что вы хотите нашего развода.  

Она не моргнула. Улыбка лишь стала шире.  

— Ой, детка, ты всё неправильно поняла! Я просто переживаю, что Дмитрий слишком много работает. Ему нужна... спокойная жизнь. Без лишних трат.  

— Вы имеете в виду — без меня?  

Она вздохнула, словно объясняя урок глупому ребёнку:  

— Ты же сама видела — он не умеет отказывать. Если бы не твои капризы...  

— Хватит. — Дмитрий стоял в дверях с подносом. — Мама, уходи.  

Они смотрели друг на друга — он, бледный; она — с холодным презрением в подведённых глазах.  

— Ты выбираешь её? После всего, что я...  

— Я выбираю нас, — перебил он. — Уходи. Или я перестану быть твоим «сыночком» окончательно. 

Она ушла. Мы сидели за столом, где ещё пахло её духами. 

— Прости, — повторял он. — Я считал, это... долг.  

Я обняла его, чувствуя, как в груди смешались боль и облегчение.