- Ты врач и твоя главная задача спасти человека. Но однажды помощь потребовалась мне самой.

Верочку сразу после окончания института распределили работать участковым врачом. Повезло, конечно, что оставили в городе, и даже направили работать в поликлинику недалеко от дома, но это только потому, что пожалели...

Маленькая была, вот и оставили...

В школу Верочка пошла в пять лет. Если бы не папа, который после недельного рева дочери, что она хочет в школу, не отправился в районо и не выбил справку, что ей разрешено в таком возрасте идти в школу, не видать было Верочке портфеля первоклассницы..

Справка была получена за четыре до первого сентября и по этому времени на сборы практически не было. Мама взяла два отгула, и они бросились в полупустые магазины покупать все к школе.

Умные мамы первоклассников уже давно все скупили и выбирать было практически не из чего. Да и ни одна школьная форма не годилась для Верочки. Даже в самом маленьком размере, который нашли в Детском мире, она тонула. Да, вздыхала продавщица, две такие девочки можно в одно школьное платье поместить, а то и три.. В куклы надо еще играть в садике, зачем ты в школу собралась? Я хочу людей лечить, серьезно отвечала Верочка, как папа и мама. А еще у нас деда и бабушка тоже были врачами. Лишаете ребенка детства, не выдержала продавщица, вы посмотрите, ее же из-за парты не будет видно! Все решили, что у них вундеркинды и давай в школы отправлять! Вы уже пятый ребенок из покупателей, кто раньше в школу пошел. Но те-то хоть на год раньше, а вы? возмущалась она, заворачивая огромную форму.

Мама ничего не ответила, что толку доказывать, что они Верочку всей семьей отговаривали идти в школу? А она ревела и просилась. В садике ей скучно. Они с бабушкой уже давно прошли и Азбуку, и писать научились. Печатными, правда, буквами, но научились.. А книжки Верочка уже давно сама читает, никого не просит.

Когда они добрались домой, мама не выдержала и расплакалась. Гриша, ну, подумай сам! она смотрела на мужа покрасневшими глазами. Она ведь и правда маленькая! А что, если она нам потом скажет, что мы ее лишили детства? Оля, где ты такого наслушалась? спросил Григорий. В очереди тебе рассказали? Да, в магазине, вздохнула мама. В Детском мире продавщица рассказала, что мы уже пятые, которые лишили своих детей детства. Но у тех по году у детей украли, а мы два.. Знаешь, дорогая, Верочка сама приняла такое решение. Мы ведь с ней обсуждали это и не раз.. А раз сама решила, то сама и несет ответственность за свои решения. Господи, Гриша, да ей пять лет! А ты: сама решила, сама ответственность несет! рассердилась Ольга.

Но в школу Верочка все равно пошла. Форму ушила знакомая портниха, из белого кружева сшила нарядный фартук. Верочке завязали такой огромный бант на 1 сентября, что ее саму не было видно за гладиолусами и бантом.

Школу она закончила в 1968 году с золотой медалью. И закончила бы раньше, потому что все время так и норовила перескочить в середине года в следующий класс. Особенно в начальной школе, потому что программу года обучения она заканчивала уже к зимним каникулам.

Папа сходил один раз за разрешением в районо, потом в отдел по образованию, но там твердо отказали: Вы с ума сошли? Во сколько лет она тогда у вас школу закончит? В десять? И куда мы ее потом? Учитесь как положено... Все дети учатся, и вы тоже, ничем не лучше!

Поэтому Верочка высидела, как положено все десять лет школы и сразу же поступила в медицинский.

И после распределения она получила свой участок. И еще два в нагрузку. Ну потому что Варвара Петровна, участковый третьего участка ушла на пенсию, а Людмила Ивановна, участковая пятого участка ушла в декрет. А Валентина Викторовна на повышение. Вот и достались все три участка Верочке.

Район, где находилась теперь Верочкина работа, был красивый, зеленый и очень отдаленный. И немного опасный. В общем, если говорить честно, это была окраина. И народ на участке Верочки проживал разный. Но Верочка была уверена, что хороших людей больше, а плохих от рождения и вовсе не существует. Просто к ним не нашли подход и плохо воспитали.

Ну, если копать дальше, наверное, все-таки существуют уже совсем плохие люди, если взять, например, Гитлера. Но возможно, если бы его воспитали хорошо, то и был бы хороший художник-акварелист, а не злобный диктатор..

Но в такие дебри ей было некогда погружаться, дел у нее было невпроворот. Обойти всех по вызовам, по пути зайти к тем, кто болел и в принципе не вызывал, но Верочка считала своим долгом зайти и проверить. Постепенно она уже знала почти всех, кто жил у нее на участке. Очень быстро у нее появились свои подшефные: одинокие старики, за которыми она присматривала и по пути, когда шла на вызовы, забегала в магазин и покупала булочку, молоко, сметану.

Поэтому ее в поликлинике считали малахольной, поди-ка на всех стариков наносись продукты! Да еще неизвестно, деньги они в состоянии отдать? Но в конце концов, это Верочкина зарплата и Верочкины ноги, охота, пусть возиться со стариками. Для тебя не должно быть разницы, сказал ей папа в день, когда она окончила институт, кто перед тобой. Ты врач и твоя главная задача спасти человека.

Вот Верочка и не делила своих пациентов, она врач и ее главная задача вылечить всех. Поэтому, когда ее вызвали к заболевшему Иванову, она только удивилась, что еще не знает его, переехал, что ли? Но дверь ей открыла знакомая пожилая женщина: Проходите, проходите Верочка Григорьевна! А, здравствуйте, улыбнулась Верочка и сняла туфли, как ваше давление Алевтина Петровна? Как чувствуете себя? Хорошо, доктор, проходите. У меня сынок вернулся и заболел сразу, простыл, наверное. Проходите, он в комнате.

Сынок оказался взрослым мужчиной в наколках, недавно вернувшийся из мест не столь отдаленных.

Об этом он ей рассказал, пока Верочка внимательно прослушивала его легкие, хмурилась на хрипы: Где-то вы сильно застудились, товарищ Иванов. Хех, товарищ, усмехнулся он, давно меня так никто не называл, доктор. Хорошо, что вы не брезгуете такими, как я. Вы больной, а я доктор. Это моя работа лечить вас, улыбнулась Верочка. И потом, если б я брезговала, я бы в медицинский не пошла учиться. У меня же вся семья врачи. Да знаю я, хмыкнул Иванов, смотрите тут, он показал на большой шрам, ваш папенька меня штопал после одной неудачной беседы. А тут, ваш папенька мне аппендикс вырезал. Фамилия ваша докторская всем у нас в районе известная!

Верочка назначила лечение, уколы с витаминами и собралась уходить. Доктор, а может, без уколов? сморщился он. Смешно, конечно, но я, уколов до ужаса боюсь. Нет, товарищ Иванов, без уколов нельзя. Ваш организм сильно ослаблен: недостаток питания, правильных физических нагрузок, вредные привычки, все это надо как-то восстанавливать. Не бойтесь, наша медсестра, так сделает укол, что и не заметите!

Верочка вышла, поднялась на этаж выше к Галактионовне, одинокой бабушке, которую она навещала. Бабушка, я вам молока и хлеба принесла! А давление как? А настроение?

Галактионовна Верочку обожала. Сразу начала жаловаться на свои старческие немощи и пытаться напоить ее чаем. У нее родных совсем не осталось, а Верочка так ей напоминала ее дочку… Давайте, я давление проверю и побегу, — Верочка отказалась от чая, — вызовов сегодня много.

Она померила давление, покачала головой, напомнила про таблетки и вышла. Спустилась с пятого этажа, прошла этаж Иванова, а на третьем этаже ее остановили:

— Девушка, а не подскажите, как пройти в библиотеку? — дыхнул не нее перегаром высоченный мужик.

— Валерон, ну ты дебил! — заржал второй, помоложе, но тоже пьяненький. — Какая библиотека! Таких цыпочек надо в рестораны водить, а потом в постель укладывать! — он ущипнул ее за щеку.

— Прекратите, пожалуйста, — срывающимся голосом сказала Верочка.

— О, да мы из воспитанных? — обрадовался первый. — Да в нашем-то районе? Я думал, здесь такие и не водятся! — он схватил Верочку и попытался поцеловать..

Она отбивалась как могла. Ну куда там, против таких верзил. С нее стащили пальто и, обрывая пуговки на блузке, пытались расстегнуть. Второй настойчиво лез под юбку, разрывая колготки. Верочка от страха закрыла глаза и закричала.

— А ну, заткнись! — рявкнул на нее мужик. — Придушу сейчас, чтоб не рыпалась!

Но Верочка и не думала затыкаться, а кричала так громко, насколько могла. Он накрыл ей рот ладонью, пытаясь заткнуть ее крик, а Верочка укусила пухнущую табаком и вином руку.

— Стерва! — он наотмашь ударил ее.

Верочка упала, ударившись о подоконник головой, понимая, что обречена.

— Ну, доктор, вставайте уже! — ее легонько похлопали по лицу. — Давай, давай, милая! — Верочку осторожно подняли на ноги. — Давай, сейчас тебя мама умоет, блузочку зашьем. Колгот у нас, прости не водиться, но главное, что жива и почти здорова. Только вот шишка на голове и ссадина. Но до свадьбы заживет, правда?

Верочка открыла глаза и увидела Иванова. Он был в вытянутых трениках и без майки..

— Ты прости, я не одет, выбежал, как был, — он поймал ее взгляд.

— Вы весь в крови, — прошептала Верочка. — Я должна вас осмотреть.

— Это не моя, — он беспечно отмахнулся. — Это этих беспредельщиков. Так, — голос его изменился, — быстро извинились перед доктором!

Мужики, избитые в кровь, просили прощение:

— Ты того, Серый, прости, не знали мы, что ты откинулся. Прости за бабенку твою.

— Козлы, — рассердился Иванов. — Вот что я вам скажу: участкового врача и милиционера надо знать в лицо. И не обижать. Ясно вам? А теперь еще раз: простите, нас дебилов, доктор! И пожалобней.

Как Верочка добралась домой, она не помнила. Долго ей снились страшные сны об этом. Но больше она ходить по району, даже в самое позднее время не боялась.

— Доктор, уже время позднее, — часто к ней походили мужчины, когда она заканчивала вечером обход больных, — давайте мы вас проводим о дома.