Свекровь обиделась, что мы решили нанять няню для сына и отвергли её кандидатуру на эту должность

Полина Сергеевна завела невинный, как казалось, разговор за ужином. 

— Я считаю, приглашать чужого человека для присмотра за собственным внуком — это полнейший абсурд, — произнесла свекровь, откладывая вилку. Ее взгляд был направлен на меня, полный упрека. 

— Полина Сергеевна, мы с Ромой просто не хотим вас обременять. Вы заслужили право на собственный отдых. С Илюшкой справляться нелегко, он настоящий ураган. 

— Значит, я, по-твоему, уже дряхлая старуха, не способная уследить за малышом? Благодарствую, дорогая, — ее губы дрогнули от обиды. — И что значит «обременять»? Это моя кровь!  

— Рома, может, ты объяснишь? — позвала я, выходя в коридор. 

Мой муж подошел к матери. Я прислушивалась, стоя за дверью. 

— Мам, ты же сама говорила, что мечтаешь вырваться из офисных стен, пожить для себя. Путешествовать, читать, ходить в театр. Мы хотим дать тебе такую возможность. Зачем тебе снова ввязываться в рутину? 

— Если вы просто «сбросите» на меня ребенка, я буду недовольна, — объяснила Полина Сергеевна. — Но, если вы предложите мне официальную должность, с определенными обязанностями и, разумеется, оплатой, это уже совсем иное дело. Это ответственность. 

— Ты хочешь, чтобы мы наняли тебя? И платили зарплату? — Рома опешил. 

— А что в этом предосудительного? — пожала она плечами. 

— Нам нужно обсудить это с Алиной. 

— Ты что, совсем самостоятельных решений принимать не в состоянии? — язвительно спросила свекровь. 

Я услышала, как Рома тяжело вздыхает. 

Полина Сергеевна вышла на пенсию с большими планами. Она грезила о круизах по Европе. Однако реальность оказалась прозаичнее: ее скромной пенсии хватало лишь на посещение дневных сеансов в кино. 

Мне предложили возглавить новый проект, что сулило карьерный рост, но означало ненормированный день. Рома тоже часто пропадал на объектах. Мои родители жили далеко. Встал вопрос о помощнице для четырехлетнего Ильи. Мы мечтали найти студентку-педагога, которая могла бы не только присмотреть, но и заниматься с ним развивающими играми. 

Она не звонила три дня. Рома пытался дозвониться, но тщетно. На четвертый день он поехал к ней. Вернулся он с озадаченным видом. 

— Ну как она? — встретила я его в прихожей. 

— Сидела в темноте и жаловалась на обострение всех болезней. Выглядела, правда, неплохо. Мы поговорили. Сказал, что готовы рассмотреть ее кандидатуру на испытательный срок. 

— И? 

— Она моментально ожила, сбросила плед и засуетилась, предлагая чай с пирогом. 

Так Полина Сергеевна вступила в должность. Первый же день доказал, что это была катастрофа. Мой телефон разрывался. 

— Алина, он не хочет есть суп! И почему у него в комнате такой беспорядок? Вы что, разрешаете ему лепить из пластилина на ковре? И зачем ему этот кружок по робототехнике? Пусть лучше на свежем воздухе гуляет! 

— Полина Сергеевна, я на важном совещании! — шипела я в трубку. — Мы же обсудили расписание! 

— Расписание? Это когда ребенок сам решает, что ему делать? Я своего сына воспитывала в строгости! 

К вечеру Илья разболелся. Оказалось, свекровь, пытавшись «укрепить его иммунитет», оставила гулять его в слишком легкой куртке. У ребенка начался насморк. 

На следующий день я пригласила свекровь на разговор. Мы сидели на кухне.

— Полина Сергеевна, я бесконечно благодарна вам за готовность помочь. Но я вижу, как тяжело вам даются эти дни. Мы с Ромой решили, что несправедливо взваливать на вас такую ношу. 

— Значит, я не справилась? — ее глаза сузились. 

— Дело не в этом. Просто роль бабушки — она другая. Более важная. Мы хотим, чтобы вы были просто любимой бабушкой. И мы хотим помогать вам финансово, просто потому что вы — наша семья. 

— Значит, я свободна? — тихо спросила она.

— Да. И мы будем рады видеть вас в любое время как дорогого гостя. 

Она ушла молча. Однако через неделю сама позвонила и спросила, можно ли зайти в воскресенье на чай. Она принесла Илюшке новую книгу и коробку моих любимых конфет. 

Теперь она бывает у нас раз в неделю. Иногда забирает внука из сада и гуляет с ним в парке, но это — по велению сердца. И я вижу, как по-настоящему светлеет ее лицо, когда внук, увидев ее, кричит: «Бабушка пришла!».