Послеродовая депрессия - не миф, это доказала моя невестка

 Моя невестка, Светлана, часто ведет себя как принцесса. Недавно она родила мне первого внука, несмотря на возраст за тридцать. Теперь она думает, что мой сын должен постоянно быть около нее. Но разве это правильно? Я вижу в ней расчетливую женщину с пустыми глазами.

Света часто выглядит уставшей, особенно когда начинает манипулировать. Но если ей нужно время или деньги, она быстро берет себя в руки.

Она умело использует молчание и ссылается на депрессии, которые у нее стабильно раз в три месяца. Если бы она хотела уйти, то уже бы сделала это. Но ее цель – внимание.

Однажды я подошла к ней и сказала:

— Света, у меня трое детей! Я справлялась сама. Мужчины должны работать, а не заниматься домом и ребенком.

Светлана ответила мне капризным голосом:

— Ольга, не лезьте в нашу семью. Даже в декрете я зарабатываю больше вашего сына. Так что не вмешивайтесь.

Я парировала:

— В квартире моего сына живешь, так что обращайся ко мне с уважением, будь добра.

Она не осталась в долгу:

— Хорошо, я могу звать вас по отчеству. Но и меня зовите Светлана Матвеевна.

Я усмехнулась:

— Ты сначала дорасти до этого, принцесса!

Наши споры длились полгода. В знак протеста я отказалась сидеть с внуком.

В то время я была красивой женщиной в расцвете сил. Муж занялся другой, освободив меня от домашних дел. Теперь я наслаждаюсь театрами и кафешками с подругами.

Однажды сын подошел ко мне:

— Мам, у Светы послеродовая депрессия. Можешь пока не приходить?

Я удивилась:

— Какая еще депрессия? Это все выдумки!

Сын попытался объяснить:

— Мам, мы с ней даже к психотерапевту ходим. Я нанял няню, пока Света восстанавливается.

Я возразила:

— Она тобой манипулирует!

Сын напомнил:

— Тебе бабушка и дедушка помогали. Ты ведь помнишь?

Я задумалась. Действительно, моих детей я растила с помощью родителей. Я вспомнила чувство усталости, когда просто не подходила к детям несколько дней. Может, действительно что-то было.

Решив больше не спорить, я взяла паузу и больше не наставляла невестку. Света, впрочем, до родов была совсем другой, спокойной и энергичной.

Прошло еще шесть месяцев, и меня снова пригласили в гости. На этот раз я старалась вести себя уважительно с Светланой.

— Здравствуйте, Светлана Матвеевна! Как вырос мой внучок! Спасибо вам! - сказала я дружелюбно.

Светлана улыбнулась в ответ:

— О, Ольга Андреевна, рада вас видеть. Спасибо, что пришли и не держите обиды. Кажется, я постепенно прихожу в себя после родов.

Она внимательно смотрела на меня, как будто не верила, что я могу говорить с ней по-человечески.

Когда напряжение между нами исчезло, я решила объясниться:

— Света, я извиняюсь за то, что наезжала на тебя. Просто совсем забыла о своей послеродовой депрессии и поддержке близких, когда сама была с детьми. Мне правда казалось, что ты притворяешься.

Я предложила ей называть меня просто по имени. Светлана ответила:

— Всё в порядке, Ольга. Спасибо за ваши извинения. Это действительно признак мудрости. Я не уверена, что смогла бы наладить отношения после такой вражды, - и Света тепло улыбнулась.

Теперь, если кто-то из моих знакомых утверждает, что молодежь выдумывает болезни, я делюсь этой историей. Многие из нас переживали послеродовую депрессию, но старались казаться роботами, чтобы не казаться плохими матерями.