Парень провалил защиту диплома, а будущие свекры посчитали мою реакцию оскорбительной

С нашими отношениями, длившимися почти два года, я связывала серьезные надежды. Андрей, пусть и не лишенный некоторой легкомысленности, обладал таким обаянием и порой проявлял такую решительность, что я верила в наше общее завтра. Его родители встречали меня вежливой сдержанностью, без лишнего тепла, но я не придавала этому значения. 

Все рухнуло из-за его провала на защите диплома. Месяцы, которые следовало посвятить учебе, он провел за компьютерными играми. Ему грозило отчисление. 

В тот вечер, за ужином, мои нервы не выдержали. Я резко высказалась, обращаясь больше к его матери, чем к нему самому. Я заявила, что мне не нужен человек без амбиций, что я не намерена в одиночку тащить на себе быт и хочу видеть рядом равного партнера. 

Лариса Ивановна, вся жизнь которой заключалась в служении мужу и сыну, восприняла мои слова как личное оскорбление. 

— Ишь, чего захотела! Равноправие... Настоящая женщина — хранительница очага, а мужчина — добытчик! — выпалила она. 

Я промолчала, не желая усугублять ссору. После этого дверь их дома для меня закрылась. Наше общение с Андреем сократилось до тайных переписок и редких свиданий. Он страдал от разлуки, но вместо того, чтобы искать решение, начал давить на меня. Он умолял меня пойти на примирение с его матерью, убеждал, что я должна извиниться, чтобы все наладить. Скрепя сердце, я в конце концов согласилась, решив, что ради нашей любви готова на этот унизительный шаг. 

Однако реальность оказалась хуже любых моих ожиданий. Андрей впустил меня лишь в прихожую, где нас сразу же встретил его отец. 

— Сын, что она здесь делает? — прозвучал холодный вопрос. 

Андрей растерялся и начал что-то невнятно бормотать. 

— Пап, мы хотели поговорить... 

Но отец грубо перебил: 

— Чтобы ее здесь больше не было! 

В этот момент из гостиной вышла Лариса Ивановна. Я поняла — меня здесь не ждали и не хотели видеть. Волна унижения и горечи поднялась внутри меня. Я больше не могла это терпеть. 

— Прощай! Оставайся тут, жалкий, ведомый мальчишка! — сказала я и вылетела за дверь. 

Он не попытался меня остановить. Вместо этого через минуту раздался звонок. Его голос был полон ярости, а не раскаяния. Он кричал, что я все испортила, устроила скандал. А потом добавил то, что перевернуло все окончательно: «И знаешь, что самое ужасное? Теперь мне точно не дадут сидеть за компьютером!». 

Я спокойно ответила, что его проблемы с родителями — его крест, а не мой, и что он должен был сам их решать, а не искать виноватых. 

— С меня довольно, Андрей. Это конец, — сказала я и положила трубку. 

Я удалила его из всех социальных сетей и заблокировала номер. Этот разрыв был болезненным, но дающим свободу. 

…Год спустя я уже строила новую жизнь. Я встретила другого человека, и мы планировали свадьбу. Как-то раз в магазине я столкнулась с Ларисой Ивановной. Она бросилась ко мне с притворной радостью, осыпала меня комплиментами и жалобами на Андрея, который, по ее словам, совсем опустился без меня. Она приглашала меня в гости, пока не увидела кольцо на моей руке. 

— А это что? Ты замуж вышла? — спросила она. 

— Нет, мы только обручились. Свадьбу сыграем летом, — ответила я. 

Ее дружелюбие испарилось мгновенно. 

— Вот оно что! Ясно всё с тобой! Хорошо, что Андрюша тебя бросил! Не нужна нам такая! 

Я лишь пожала плечами. В одном она была права: хорошо, что я вовремя его оставила. Единственное, о чем я сожалела, — это о двух годах, потраченных впустую.