Муж разворошил прошлое моей семьи и поплатился за это

Мы приехали помочь моим родителям с переездом. Папа сломал ногу, мама не справлялась с коробками, а Сергей, мой муж, сразу заявил, что «наведет порядок». Он передвигал мебель, выбрасывал старые вещи и даже попытался снять со стены дедушкины часы.  

— Они давно сломаны, — сказал он тогда, — место хламу на помойке.  

Мама не стала спорить, лишь сжала губы. Я попросила его остановиться, но он лишь усмехнулся: «Не нервничай, я всё контролирую».  

А сегодня утром он нашел шкатулку.  

Она лежала на дне комода в спальне родителей, обернутая в старую газету. Сергей вскрыл замок отверткой, даже не спросив разрешения. Внутри были письма. Не мамины, не папины — чужие, адресованные женщине по имени Лидия.  

— Кто это? — он тыкал пальцем в пожелтевшие конверты.  

— Не знаю, — ответила я честно.  

— Врешь. — Он улыбнулся, как будто подозревал в чем-то. — Здесь твои родители хранят тайны. Интересно, какие еще скелеты в шкафу?  

Я попыталась забрать шкатулку, но он оттолкнул меня.  

— Хватит! — крикнула я. — Это не твое!  
— Ты не будешь мне указывать, — произнес он, и в его голосе впервые прозвучала злость.  

Вечером я сидела на кухне, слушая, как мама моет посуду. Вода текла ровным потоком, а я перебирала варианты. Сказать родителям? Уговорить Сергея замолчать? Но он уже загорелся, как ребенок, нашедший чужой дневник.  

— Кто такая Лидия? — спросила я, когда мама поставила чайник.  

Мама медленно повернулась, и я увидела в ее глазах грусть.  

— Сестра твоего отца. Она умерла до твоего рождения.  

— Почему вы никогда о ней не рассказывали?  

— Потому что твой дед запретил. — Мама вытерла руки. — Лидия ушла из дома в семнадцать. Влюбилась в человека, с которым… с которым нельзя было встречаться.  

Чайник зашипел, но она не выключила газ.  

— Её убили. Так и не нашли виновных.  

Сергей не спал. Он сидел в гостиной, листая письма при свете настольной лампы.  

— Тут про какого-то офицера, — сказал он, не отрываясь от текста. — Лидия умоляла его бежать вместе. Интересно, твой дед причастен к её смерти?  

— Перестань, — прошептала я.  

— Или твой отец что-то знал? Может, они сами…  

Я швырнула в него подушку.  

— Закрой рот! Ты не понимаешь, о чем говоришь!  

Он встал, медленно, как хищник.  

— А ты понимаешь? — Он ткнул меня пальцем в грудь. — Твоя семья что-то скрывает. И ты тоже.  

На следующее утро я отвезла родителей к врачу. Когда вернулась, Сергея не было. Шкатулка валялась на полу, письма разбросаны. На столе лежала записка:  
«Пошел прогуляться. Не жди».  

К вечеру он не вернулся. Я звонила ему десять раз — без ответа. В полночь постучали в дверь. На пороге стоял участковый.  

— Ваш муж в больнице. Его сбили на пешеходном переходе.  

Он выжил. Сломал руку и два ребра. Когда я вошла в палату, он смотрел в окно, словно я была пустым местом.  

— Почему не позвонил? — спросила я.  

— Не мог, — пробормотал он.  

— Врешь. Ты хотел убежать. От меня. От правды.  

Он закрыл глаза.  

— Я… я пошел в архив. Искал дело Лидии. Твой дед… он…   

— Он защищал её, — перебила я. — Но опоздал.  

Сергей повернулся, и я увидела в его глазах страх.  

— Как ты…  

— Мама рассказала. Дед всю жизнь винил себя. А отец хранил шкатулку, как память.   

Он попытался сесть, но застонал от боли.  

— Прости, — выдавил он.  

— Поздно, — сказала я. — Ты разворошил прошлое, оболгал человека, не зная ничего о нем.  

Я вышла из палаты, не обернувшись. Дождь все еще лил, смывая грязь с тротуара. В кармане жужжал телефон — Сергей звонил. Я выключила его.